Штрихи к портрету

ПОБЕДНЫЕ РЕЛЬСЫ ЕФРЕЙТОРА ШТОМПЕЛЯ

Из всех сновидений, картина разбомбленного железнодорожного узла "Харьков", снится Михаилу Дмитриевичу все чаще, не тускнея в воспоминаниях беспокойной ночи. Вот он с бойцами взвода, с раннего утра, снова на исковерканном полотне, спешно меняют рельсы, чтобы еще один воинский эшелон следовал без промедления на Запад, куда советские войска гнали врага. И снова звучит голос комбата:
-Ефрейтор Штомпель, возьмите ребят и на дрезине на 654 километр, там опять повреждение.
Голос того самого комбата, что еще в августе тридцать девятого года с интересом спросил новичка, прибывшего с пополнением новобранцев в отдельный железнодорожный полк:
-Фамилия у тебя странная, немец что-ли? А как путейцем стал?
И в который раз уже пришлось объяснять капитану, как и другим, которые интересовались, что по национальности он украинец, сын железнодорожника из Полтавы. А родился в деревне Штемпель Хорольского района Украины, где окончил начальную школу. Отчего такая фамилия и сам не знает, в их селении все носят ее. А отец, железнодорожник соседней станции, решил несколько видоизменить фамилию, чтобы почтальону было легче и букву "Е" заменил на "О" и стал Штомпелем. Вообще же сельчане поговаривали, что в старину царское правительство назначило им в деревню старосту, коему вручили символ власти - печать. В простонародье "штемпель". Скоро старосту уже стали звать не Михась, "Штемпель", спрашивая где "Штемпель"? когда придет "Штемпель"? Впоследствии дети старосты обзавелись семьями, а прозвище отца стало их фамилией. Затем родня разрасталась еще больше и вскоре в селении жили уже одни Штемпеля.
Отец нашего героя - Дмитрий Васильевич, так любил свое дело, которое давало в сельской местности стабильный заработок, что с малолетства стал брать на ремонтные работы и сына, надеясь, что с возрастом пристроит его в бригаду. И сын успел до призыва на армейскую службу поработать с отцом. Зато как были рады ему в армии, где в железнодорожном полку с путейцами, инженерными и саперными подразделениями знатоку путейного дела место нашлось. Год спустя он уже строил "железку" в Монголоии, около Улан-Удэ, а перед самой войной, надо же такому совпадению, перебросили их Карастенский полк в город Владимир-Волынский, что в 6 километрах от границы с Польшей. Там они в июне и попали под огонь. Собирались в то воскресенье в поездку на пикник, а проснулись под бомбовые разрывы.
-Стали отступать в соседний лесок, ждать указаний, а положение было "аховое", - вспоминает Михаил Дмитриевич, - мы же, инженерные войска, у нас из всего вооружения - лопата да кайло. А ну, как немцы, и отстреливаться было нечем. А тут приказ - отступать. Стали уходить, взрывая пути за собой. И на дрезинах и пешком, а знамя полка наш комиссар вперед увез, чтобы врагу не досталось. Так и добрались до Старой Руси, затем к станции Дно. Тут штабные работники были поражены нашим появлением: прошел слух, что полк из окружения не вышел. И его сочли не существующим. А мы явились, да еще и знамя вынесли. Но все же полк наш переименовали и снова в дело. Перед горящим Луцком успели взорвать мост, на который уже въехали три вражеских танкетки, перед наступавшими фашистами взорвали все переходные стрелки станции Дно, причем минировать приходилось под огнем засевших на водонапорной башне неприятельских автоматчиков, которых вместе с башней тоже взметнули в воздух. Тут Михаила Дмитриевича контузило: отшибло бок, память на время потерял, голову повредило в области глаза. Но отлежался, и опять за работу.
-А была она разнообразная, то взрывали сами рельсы перед носом врага, то разбомбленные срочно восстанавливали, чтобы свои войска успели выйти из окружения, - продолжает рассказ Штомпель. - А потом, что осталось от полка вывезли в район Пензы. Здесь опять перегруппировались и были наготове охраняя мост через Волгу около Куйбышева. Но отбросили немцев от Москвы, окружили, взяли в плен под Сталинградом и началась совсем другая работа - строить путь в логово врага. Помню под Ельцом сутками не прекращали строительство грузовых площадок. Все недоумевали, для чего они? Поговаривали, что трофейное оружие и технику станут складировать. А однажды ранним утром стали один за другим прибывать воинские эшелоны армии Рокоссовского и сразу на Орловско-Курскую дугу. Вот потом-то и появились трофеи.
На станцию Харьков он возвращался неоднократно: отступая, наступая, достраивая узел уже после окончания войны. Демобилизовался только в 1949 году. Из многих наград особо чтит "За победу над Германией".
После демобилизации поработал в Липецке машинистом паровоза, предварительно окончив соответствующую учебу. Но жизнь на колесах скоро прискучила, потянула на оседлую, пора было заводить семью. Тогда его и занесла судьба в Узбекистан. Устроился работать на ТЭЦ в Кара-Калпакии, затем, уже как специалиста направили его на новую Ангренскую ТЭЦ, одну из крупнейшей в Центральной Азии. В 1966 году прибыл бывший ефрейтор, участник ВОВ в Ош, на строительство ТЭЦ областного центра юга Киргизии. С того времени и трудился здесь, пока не грянуло семидесятилетие. В коллективе электротеплоцентрали ветерана не забывают, гордятся своим фронтовиком. На праздничных торжествах, на встречах с молодыми он всегда на почетном месте.
Живет он в четырехэтажном доме, выстроенным той же ТЭЦ для своих сотрудников. Вот уже почти тридцать лет является домкомом этого почетного дома. Хлопочет по всем поводам, чтобы жильцам бытовые удобства коммунальщики оказывали как положено, жалобы и просьбы разбирает. И все на общественных началах, попросту - без платы особой. Часто вспоминает фронтовых друзей - Володю Исаева из Белоруссии, Арама Варганяна из Армении, многих других. Часто звонят из Ташкента сын с дочерью, не забывают другие дети, внуки. И в этот день у самого Михаила Дмитриевича, его жены Марии Яковлевны, 35 лет отработавшей связисткой на Ошской ГТС, А в доме праздник, царит хорошее настроение. Одиночеством здесь не пахнет. А еще Штомпели готовятся отпраздновать 25 октября этого года 85-летие Михаила Дмитриевича. То-то соберутся родные и знакомые, чтобы поздравить юбиляра и пожелать еще долгих годов здравствования, чего он вполне заслужил за свою нелегкую, но прекрасную жизнь.

Н.ПЛЕТНЕВ