Эксклюзив

Выступление и ответы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на вопросы СМИ на пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2010 году

Москва, 13 января 2011 года

23-15-01-2011

С.В.Лавров: Добрый день, дорогие друзья, представители средств массовой информации. Сегодня, как вы понимаете, у нас новоселье. Это новый зал, который пока еще не использовался по назначению. Надеюсь, что работать вам здесь будет удобно и комфортно.

Прежде чем начать содержательную часть своего выступления, хотел бы представить нового директора Департамента информации и печати Министерства иностранных дел Александра Казимировича Лукашевича. Многие из вас уже имели возможность пообщаться с ним неформально. Уверен, что вы наладите с ним такие же тесные контакты, которые у вас сложились с его предшественником Андреем Алексеевичем Нестеренко, получившим новое назначение. Теперь хотел бы сказать несколько вступительных слов.

Прошедший год был весьма насыщенным в плане международных событий и, соответственно, применительно к российской внешнеполитической деятельности. Высокой была интенсивность контактов на уровне Президента Российской Федерации, руководства Правительства и, конечно же, по линии МИД. Главный вывод, который мы делаем: неуклонно укрепляется тенденция к формированию нового полицентричного миропорядка, который должен быть более демократичным, более устойчивым и соответствующим реалиям мира после «холодной войны».

Радикально преобразуются международные отношения, их парадигма больше не определяется конфронтацией, а все больше основывается на сотрудничестве. Понятно, что не все готовы к таким переменам: кто-то пребывает в растерянности, кто-то пытается эти перемены притормозить. В этом проявляется неоднозначность и многогранность происходящего на международной арене. Центральной задачей нашей внешней политики, как ее определил Президент Д.А.Медведев, является достижение конкретных и понятных гражданам результатов, создание максимально благоприятных внешних условий для нашего внутреннего развития, для комплексной модернизации страны с тем, чтобы обеспечить достойное место России в новом формирующемся мироустройстве.

Наш неизменный приоритет – сотрудничество на пространстве СНГ. В истекшем году мы председательствовали в Содружестве и видели свою задачу во всемерном укреплении интеграционных процессов на основе общих интересов, прежде всего в том, что касается модернизации наших государств. Без преувеличения, прорывное значение имели формирование Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии, договоренности о создании Единого экономического пространства, а затем и Евразийского союза, равно как и модернизация базовых документов ОДКБ. Несмотря на сохраняющиеся сложности, которые всем известны и естественны, на пространстве Содружества укрепляются здоровые тенденции к прагматичному взаимодействию в наших общих интересах.

Еще одним важным результатом минувшего года я бы назвал заметное оздоровление международной ситуации. В значительной степени этому способствовала новая атмосфера в отношениях между Россией и США. Фундаментальная задача сейчас – сохранить основу для здоровых, равноправных российско-американских отношений. Выделю еще одну – расширение сферы совпадения наших стратегических интересов. Россия к этому готова.

Отмечу и взаимодействие с Европейским союзом. Нам удалось серьезно продвинуться в выстраивании стратегического партнерства с ЕС. Решения, принятые на саммитах Россия-Евросоюз в Ростове-на-Дону и Брюсселе, позволяют наращивать взаимодействие по всем, без исключения, направлениям, в том числе в контексте реализации «Партнерства для модернизации». Думаю, в Евро-Атлантике формируется достаточно позитивный задел. Итоги саммитов Совета Россия-НАТО в Лиссабоне, ОБСЕ в Астане показывают, что в целом складывается понимание неизбежности коллективной работы и перевода евро-атлантической политики в конструктивное русло, создание в регионе общего пространства безопасности. Отмечу, что российская инициатива заключения Договора о евро-атлантической безопасности продолжает играть важную роль катализатора этих позитивных перемен. Понятно, что все это только начало. Предстоит укреплять такую динамику конкретными делами. Многое будет зависеть от того, как пойдут дела с ЕвроПРО.

Серьезный импульс получили связи России с государствами и интеграционными объединениями в АТР. Продолжалось наращивание сотрудничества со странами Латинской Америки и Африки. Думаю, что вы следили за всеми этими событиями.

Выделю также один из важнейших моментов минувшего года – 65-летие Победы в Великой Отечественной войне, во Второй мировой войне. Мы стремились использовать эти даты, чтобы обеспечить широкое современное звучание юбилеев, не позволить исказить значение Победы, воздать должное павшим и живым героям. Думаю, что участие воинских подразделений армий союзников в параде на Красной площади подчеркнуло непреходящую важность той Победы, опыта антигитлеровской коалиции, который весьма востребован и в современной Европе.

В мире развивалась «сетевая» дипломатия, продолжалась работа «восьмерки», значительно активизировались усилия «Группы двадцати» по выводу мировой экономики из кризиса, реформированию международной валютно-финансовой системы. Мы активно поддерживаем эти процессы. Считаем также, что в этой работе нельзя замыкаться на узкий круг участников «двадцатки». Особое значение имеет понимание всеми государствами происходящих перемен, и здесь особую роль призвана сыграть ООН. Выступаем за то, чтобы «двадцатка» активно делилась с ООН планами своей работы, консультировалась с не входящими в этот формат государствами. Это в полной мере будет отвечать роли ООН, закрепленной в ее Уставе, как центра согласования действий всех государств, входящих в эту универсальную структуру. С точки зрения укрепления роли международного права в современных делах вижу в этом особое значение.

Думаю, вы отметили наше возросшее внимание к публичной дипломатии, к взаимодействию с гражданским обществом. Это задача, которая также вытекает из цели модернизации, а модернизация, происходящая в нашей стране, охватывает все без исключения сферы. Это касается и внешней политики – она должна быть более гибкой, маневренной, легкой на подъем. В этом смысле взаимодействие с институтами гражданского общества играет далеко не последнюю роль. В истекшем году мы завершили создание Фонда поддержки публичной дипломатии имени А.М.Горчакова, на финальной стадии процесс создания российского Совета по международным делам. Уверен, в наступившем году вы об этих двух структурах услышите немало интересного.

Мы намерены работать творчески и инициативно, сохраняя многовекторный характер внешней политики России, как органичной части глобального мира. Открыты для сотрудничества со всеми, кто проявляет в этом заинтересованность. Разумеется, на принципах равноправия, взаимной выгоды и уважения интересов друг друга. Теперь готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Сергей Викторович, в своем выступлении Вы упомянули достигнутый в 2010 году позитивный разворот в отношениях с США. Какие основные приоритеты видятся на этом направлении в текущем году?

С.В.Лавров: С Соединенными Штатами у нас действительно очень насыщенная повестка дня. Минувший год показал, что линия на качественное обновление нашего сотрудничества, которую согласовали президенты Д.А.Медведев и Б.Обама, дает конкретные результаты. У всех на слуху, естественно, подписание и завершающийся процесс ратификации Договора о СНВ; вступил в силу Договор о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии – это очень важное достижение; завершены переговоры с США по вопросу присоединения России к ВТО; дан старт инновационному сотрудничеству. Американские компании подключаются к проекту Сколково.

Ну и, конечно, полноценно функционирует такой уникальный механизм, как Президентская комиссия, созданная по договоренности глав двух государств и сейчас включающая 18 рабочих групп, которая охватывает все мыслимые сферы нашего сотрудничества – от военной, внешнеполитической до гуманитарной, культурной, экономической, научно-технической. Более продуктивно, чем прежде, идет взаимодействие на международной арене – это касается и наших контактов с американцами в ООН, «восьмерке», «двадцатке», в Совете Россия-НАТО, который, во многом благодаря новой атмосфере в российско-американских отношениях, смог преодолеть период «застоя», сложившийся по инициативе наших западных партнеров два года назад. Мы, конечно же, уделяем особое внимание всем аспектам взаимодействия, но в качестве особого приоритета выделю укрепление экономического фундамента отношений с США и наращивание гуманитарных, научных, культурных связей. На этот счет есть определенные наметки, планы, которые мы вместе с американскими партнерами рассчитываем реализовать. В общем, учитывая, что обновился состав Конгресса США, считаю принципиально важной задачей, пронизывающей все сферы наших контактов, сохранить позитивную динамику двусторонних отношений. И это возможно сделать, следуя курсу, который определили президенты России и США, конечно же, при уважении интересов друг друга, выполнении достигнутых договоренностей и при учете озабоченностей обеих сторон. Такие озабоченности есть – я уже говорил о проблеме противоракетной обороны. Ее предстоит еще проработать и посмотреть, что из этого получится. Но подводя итог, скажу, что все-таки нас с Соединенными Штатами сегодня объединяет больше, чем разъединяет. Будем исходить из того, что это объективная реальность не станет жертвой каких-то конъюнктурных политических маневров.

Вопрос: Насколько продуктивным был 2010 год в смысле продвижения идеи, о которой Вы говорили – реформирования системы евро-атлантической безопасности? От кого был получен более или менее конкретный сигнал, что под этим Договором в ближайшей перспективе может появиться одна, две и больше подписей?

С.В.Лавров: Инициатива с Договором о евробезопасности и сам проект Договора не предполагают, что мы ждем немедленного одобрения нашего предложения. Мы пригласили всех к конкретному разговору о том, как преодолеть проблемы, которые существуют в евро-атлантической политике, прежде всего, в сфере безопасности. А в том, что такие проблемы существуют, не приходится никого убеждать. С этим практически все согласны. Другое дело – пути преодоления проблем пока еще не согласованы. Кто-то хочет ничего не менять и обеспечивать европейскую безопасность на основе натоцентризма. Более прозорливые и дальновидные люди понимают, что невозможно идти по этому пути, поскольку без Российской Федерации, как равноправного участника системы евробезопасности, ничего не получится. Поэтому мы не стремимся, чтобы все наши партнеры подписались под тем проектом, который распространен. Хотим начать его конкретное и предметное обсуждение на самых разных площадках. Скажу, прежде всего, о формате Россия-Евросоюз, учитывая, что ЕС – наш стратегический партнер. Сейчас, когда мы говорим о «Партнерстве для модернизации» в качестве одного из главных проектов наших отношений с ЕС, а именно такое решение было принято по итогам последнего саммита в Брюсселе, мы исходим из того, что модернизация охватывает все без исключения сферы нашего взаимодействия, включая внешнюю политику, безопасность, верховенство права в международных делах, о чем тоже нельзя забывать.

У нас по международным, региональным делам с Евросоюзом налажены регулярные доверительные, очень полезные консультации. Есть небольшой, но весьма неплохой опыт совместной миротворческой деятельности. Мы сейчас всерьез обсуждаем соглашение о сотрудничестве в сфере кризисного регулирования, которое укрепит правовую основу взаимодействия в этой сфере.

Идею Договора о евробезопасности и те концепции, которые в ней заложены, мы в последние пару лет активно обсуждали с нашими европейскими партнерами. Результатом этих дискуссий стала инициатива, с которой выступила Канцлер ФРГ Ангела Меркель, и которую поддержал Президент Д.А.Медведев - создание Комитета Россия-Евросоюз по вопросам внешней политики и безопасности. Она поддерживается, насколько я понимаю, и в Евросоюзе. Сейчас главное – приступить к предметной работе этого Комитета, который задуман на уровне Министра иностранных дел России и Высокого представителя ЕС по внешней политике и безопасности. С К.Эштон мы обсуждали данный вопрос. Надеюсь, что в нынешнем году мы сможем запустить этот важный механизм.

В целом, говоря о наших отношениях с Евросоюзом, нельзя, конечно, обойти такой аспект общеевропейской безопасности в её гуманитарном измерении, как свобода передвижения. Об этом договаривались, начиная еще с Хельсинкского Заключительного акта, потом такая задача воспроизводилась во множестве документов CБСЕ/ОБСЕ. Пока она до конца не решается. У нас с Евросоюзом есть существенное продвижение в том, что касается облегчения визового режима. Но для стратегических партнеров, каковыми являются Россия и ЕС, принципиально важно, как можно скорее вообще отказаться от виз. Это – тест на стратегический характер наших отношений. Думаю, что к такому вопросу наши партнеры подойдут неполитизированно, а исходя из объективной реальности. А она такова, что никаких препятствий – технических, организационных – для перехода к безвизовому режиму не существует. У нас есть договоренность составить перечень вопросов, который нужно отрегулировать, чтобы выйти на безвизовый режим. Эти вопросы в текущем году, надеюсь, будем активно закрывать.

Далее. НАТО не является нашим стратегическим партнером, но на саммите Совета Россия-НАТО в Лиссабоне поставлена задача выстраивать стратегическое партнерство. Это – качественный прорыв. Впервые такая цель зафиксирована на уровне глав государств России и членов Североатлантического альянса, и мы, собственно говоря, исходим из того, что это – взаимная заинтересованность.

Говоря же в целом об отношениях с НАТО, мы, конечно, хотели бы избавиться от стереотипов прошлого, чтобы слышать друг друга и чтобы в наше взаимодействие искусственно не привносились несуществующие проблемы.

В этой связи приведу один пример. Он касается Военной доктрины Российской Федерации. Вы, наверное, не раз читали, а многие, может быть, даже писали, что эта доктрина якобы причисляет НАТО к угрозам безопасности Российской Федерации. Президент Д.А.Медведев, многие другие неоднократно разъясняли суть доктрины. Там НАТО не упоминается в качестве угрозы. В документе говорится, что опасность для России представляет стремление НАТО в процессе трансформации наделить себя функциями применения силы в любом районе мира в нарушение норм международного права, прежде всего Устава ООН. Эта фраза даже не требует разъяснения. Достаточно просто прочитать текст Военной доктрины – он открыт и доступен. Но с настойчивостью, которую я просто абсолютно не понимаю, многие наши партнеры продолжают заявлять, будто Россия официально признала НАТО в качестве угрозы.

Последнее такое утверждение я прочел в уважаемом американском журнале «Foreign Affairs». Статья г-на У.Лакера наводит на мысль, что, рассуждая об отношениях России и НАТО, автор вообще не вникает в то, как эти отношения характеризуются в официальных документах и заявлениях российских руководителей. Так что главное, повторю, слышать друг друга и понимать о чем идет речь. А когда создается виртуальная реальность, невольно задаешься вопросом, не хочет ли кто-то подорвать процесс развития стратегического партнерства между Россией и Североатлантическим альянсом. У России и стран НАТО в подавляющем большинстве общие вызовы. На саммите в Лиссабоне достигнута договоренность о совместном обзоре таких вызовов и угроз. Это – новое качество наших отношений, по сути, подтверждение того, что все мы понимаем неделимость безопасности на евроатлатническом пространстве. Раз есть общие вызовы, значит и задачи у нас общие в сфере безопасности.

Там же, в Лиссабоне, договорились, что проведем анализ возможностей создания совместной ЕвроПРО. Президент Д.А.Медведев предложил наше видение этого проекта, основанного на принципах равноправия, сопряжения имеющихся потенциалов, без создания каких-либо проблем друг для друга. Эта работа начинается. Рассчитываем, что она будет вестись честно и откровенно, потому что если она пойдет по-другому, если диалог с Россией будет вестись для отвода глаз от собственно натовской ПРО, которая не будет учитывать российские интересы, то мы рискуем упустить шанс достичь беспрецедентного прорыва, который покончит с наследием «холодной войны», в том числе в умах политиков.

Я вспоминаю обсуждения с ЕС идеи Договора о евробезопасности. Многие тогда предлагали отложить сам Договор как таковой, а сделать что-то конкретное. Так, если, мол, мы решим приднестровскую проблему, то Россия докажет свою заинтересованность в укреплении европейской безопасности. То есть Приднестровье – некий тест на искренность России в вопросах евробезопасности. Мы готовы сделать по приднестровской проблеме все, что можно. Главное, чтобы стороны сели за стол переговоров. А для этого нужна ясность, кто руководит внешней политикой с обеих сторон.

Но если уж говорить о тесте на евробезопасность, то убежден, что способность создать совместную ЕвроПРО с участием России и НАТО, является более важным тестом на искренность деклараций о том, что безопасность неделима. Такие декларации продолжают звучать, но материализуются они слабовато и пока еще не закреплены в юридической форме. Тем не менее, Совет Россия-НАТО для нас – это очень важная площадка для продвижения идей по укреплению евробезопасности.

И, конечно, есть ОБСЕ, уникальность которой в том, что все государства Евро-Атлантики состоят в этой структуре. Кстати говоря, на последнем саммите ОБСЕ мы, как и большинство членов Евросоюза, были готовы принять развернутые, конкретные формулировки по конфликтам, в частности, по Приднестровью и Закавказью. Соответствующие пассажи в плане действий обсуждались до последнего момента и все отмечали очень серьезную гибкость, проявленную участниками переговоров. Этот план так и не удалось принять из-за того, что, к огромному сожалению, американские партнеры предложили внести формулы, однозначно квалифицировавшие территории Южной Осетии и Абхазии, как принадлежащие Грузии. Понятно, что такой подход нереалистичен. В нем есть та самая идеологизированность, которой все мы хотим избежать. Только поэтому указанный план действий не удалось принять, но работа над ним будет продолжаться.

Тем не менее, саммит ОБСЕ в Астане я считаю весьма успешным. Не говоря уже о том, что он был первым форумом за последние одиннадцать лет и собрался в Центральной Азии. На встрече было принято очень важное заявление – Декларация, подтвердившая принцип неделимости безопасности. Участники высказались за создание «сообщества безопасности» в Евро-Атлантике и Евразии. Идеи, заложенные в этой Декларации, однозначно идут в русле инициативы России по ДЕБ. Так что, и эту «площадку» мы не списываем со счетов. Во многом российская инициатива встряхнула ОБСЕ, которая до наших предложений практически не занималась вопросами «жесткой» безопасности. Теперь ситуация меняется, и рассчитываю, что ОБСЕ сможет вернуться к своим корням, задумкам отцов-основателей, создавших эту структуру как «площадку» для равноправного диалога по выработке консенсусных решений. Очень многое будет зависеть от того, насколько ОБСЕ свои изначальные принципы и предназначение сумеет реализовать в современных условиях. Считаем, что для этого очень важно преодолеть аморфность Организации, принять ее Устав, согласовать правила работы исполнительных структур и полевых присутствий.

Соответствующее предложение мы внесли. Подчеркну, что ключевым является сохранение принципа консенсуса. На этой основе строится вся деятельность ОБСЕ, с этим связаны все ее успехи. Попытки же подорвать данный принцип всегда приводили к тому, что ОБСЕ проваливалась.

Вопрос: Во вступительном слове Вы говорили о взаимодействии России со странами АТЭС. Как бы Вы могли оценить перспективу углубления сотрудничества Москвы с партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

С.В.Лавров: Вопросы безопасности в АТР весьма актуальны, хотя они стоят несколько в иной плоскости, чем в Европе – с учетом специфики региона. Но принцип неделимости безопасности носит универсальный характер, и он столь же актуален в АТР, как и в Евро-Атлантике. В истекшем году мы совместно с нашими партнерами предприняли ряд инициативных шагов, чтобы начать разговор на эту тему, поскольку сейчас там не существует какой-либо универсальной площадки для обсуждения вопросов безопасности, как, например, в ОБСЕ. В декларации, принятой в ходе визита Президента Д.А.Медведева в КНР в сентябре 2010 года, выдвинута инициатива диалога по вопросам безопасности на основе принципов равенства и неделимости, мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой, отказа от конфронтации, отказа от таких форм взаимодействия, которые были бы направлены против третьих стран, и так далее. Здесь нет ничего кардинально нового, но мы хотели бы, чтобы все страны региона подтвердили приверженность этим принципам. Это стало бы очень важным политическим сигналом, поскольку в реальности многие конкретные ситуации развиваются так, словно эти принципы никогда не провозглашались.

Россия и Китай – стратегические партнеры, и выдвижение такой инициативы было весьма важным. Не менее значимо и то, что другой наш стратегический партнер – Индия также поддержала этот подход, и во время визита Президента Д.А.Медведева в Дели в декабре минувшего года аналогичные задачи были включены в российско-индийские документы. Отмечу, что предложенные нами принципы обсуждались на саммите Россия-АСЕАН, состоявшемся в Ханое прошлой осенью. Идеи новой региональной архитектуры безопасности также встретили понимание и были поддержаны. Думаю, мы продолжим этот диалог. Предметно обсуждались все инициативы о безопасности в АТР и с нашими австралийскими и новозеландскими партнерами, также проявившими к этому интерес. Будем продолжать продвигать эту тему на всех «площадках» в Азиатско-Тихоокеанском регионе и особое внимание уделим механизму Восточноазиатских саммитов. Мы присоединились к этому механизму совместно с США, и теперь он будет охватывать все ключевые государства АТР.

Что касается саммита Россия-АСЕАН, то он действительно был весьма успешным. Там приняты важные документы, и помимо взаимодействия в формировании архитектуры равноправной безопасности, достигнуты договоренности более предметно и активно заниматься энергетикой, наукой, технологиями, реагированием на чрезвычайные ситуации. Одной из важных опор архитектуры безопасности в АТР я бы назвал Шанхайскую организацию сотрудничества. Ее международные позиции укреплялись, успешно функционировали механизмы сотрудничества в сфере безопасности с акцентом на борьбу с терроризмом, наркотрафиком и трансграничной организованной преступностью. ШОС была активной не только в этих сферах. Создаются условия и для более активного взаимодействия в экономической и гуманитарной областях. Думаю, что в июне этого года на юбилейном саммите ШОС в Казахстане мы не только сможем подытожить эту работу, но и согласовать планы дальнейшего углубления взаимодействия.

Что до экономического аспекта сотрудничества в АТР, то форум АТЭС является наиболее представительной «площадкой». Россия готовится принять саммит АТЭС во Владивостоке в 2012 году. Такая задача, кстати, включена в Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации в качестве одного из важнейших инструментов развития регионов Дальнего Востока. Здесь сопряжены наши внутренние потребности в подъеме Восточной Сибири и Дальнего Востока и нашей полноценной интеграции в экономическое взаимодействие в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Помимо усилий по созданию инфраструктуры объектов саммита АТЭС 2012 года, мы уже активно занимаемся и его содержательным наполнением. Готовятся предложения на ближайшие полтора года. Предстоит провести порядка 100 различных мероприятий в качестве председателя АТЭС. Это очень напряженная работа, но, одновременно, она предоставляет прекрасную возможность продемонстрировать потенциал районов Сибири и Дальнего Востока. Думаю, что это поможет привлечь дополнительные ресурсы для развития наших дальневосточных регионов.

В заключение упомяну, что, помимо Восточноазиатских саммитов, Россия в прошлом году также стала участником форума Азия-Европа (АСЕМ). Понятно, что, являясь географически и исторически связующим звеном между Азией и Европой, мы заинтересованы внести вклад в сотрудничество двух континентов. Уже есть ряд конкретных идей, которыми мы поделимся с нашими партнерами по АСЕМ. Это касается и сближения энергетических стратегий, подходов к экологическим вызовам, реагирования на чрезвычайные ситуации, согласования совместных инвестиционных проектов, которые были бы особо эффективны в многостороннем плане. В АТР у нас много задач. Это – самый быстроразвивающийся и перспективный регион мира на современном этапе. Мы находимся здесь географически, и сам Бог велел воспользоваться этими преимуществами.

Вопрос: Во время «холодной войны» серьезное военное противостояние наблюдалось в Баренцевом море. Тем не менее, после сорокалетнего переговорного процесса Россия и Норвегия 15 сентября начали разговор о разграничении на шельфе в Баренцевом море. Каким примером послужил бы этот договор для дальнейшей международной практики?

С.В.Лавров: На эту тему мы много говорили, и когда готовился, и когда подписывался Мурманский договор и после его подписания. Думаю, что это историческое событие. Подготовка Договора заняла почти 40 лет, и принципы, которые в нем закреплены, и параметры разграничения, которые Договор описывает, в полной мере соответствуют нормам международного права. Они включают критерии справедливости, обеспечения необходимого баланса законных прав и интересов обеих сторон – и все это четко зафиксировано в этом документе. Он показывает, что любые проблемы, существующие на Севере, включая разграничение морских пространств, поддаются политическому, правовому решению. Поэтому кликушество по поводу того, что на Севере вот-вот начнется война за ресурсы, – это подход, который является провокацией и не имеет ничего общего с возможностью по-деловому решать любые вопросы. Для нас это важно по многим обстоятельствам. Когда готовился Договор, наши рыбаки беспокоились, что их интересы будут ущемлены. Этого не произошло. В Договоре, напротив, четко зафиксировано, что все действия по выполнению этого документа не будут нарушать и ухудшать условия промысла ни для россиян, ни для норвежцев. Сделан очень важный акцент на то, что все вопросы, касающиеся более эффективного ведения промысла в нашем сопредельном районе, должны решаться через действующий и испытанный механизм Смешанной Российско-Норвежской комиссии по вопросам рыболовства. Её очередная, 39-я сессия, которая состоялась уже после подписания Договора, смогла урегулировать целый ряд технических вопросов, позволивших сделать промысел еще более эффективным, во многом благодаря позитивному сигналу о подписании Договора. По всем параметрам рыболовство в районе Баренцева моря, основанное на наших договоренностях с Норвегией, считается во всем мире одним из наиболее эффективных по сравнению с другими районами мирового океана.

Вопрос: Хочу спросить о новом переделе тех регионов, где иностранные граждане не могут купить землю. Это довольно большая территория, не только близкая к границе. Правильно ли это? Что произойдет со сделками, которые финны уже совершили в этих районах в Карелии и на Карельском перешейке?

С.В.Лавров: Указ Президента, который был подписан несколько дней назад, 9 января, не вносит каких-либо изменений в наше действующее законодательство, потому что ограничения на приобретение иностранцами собственности на приграничных территориях введены еще в 2001 году в Земельном кодексе Российской Федерации. И этот кодекс имеет силу закона. А Указ был подписан во исполнение соответствующего требования Земельного кодекса. В нем предусмотрено, что Президент Российской Федерации установит конкретный перечень приграничных территорий, на которых иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут обладать земельными участками на правах собственности. Эта норма действовала и действует с 2001 года, и Президент лишь описал те территории, которые под эту норму подпадают. Исходим из того, что такого рода ограничения права собственности существуют и в других странах, они не противоречат международному праву. Во всяком случае, по моим данным, принцип недискриминационных ограничений права собственности иностранцев подтвержден в Декларации о правах человека в отношении лиц, не являющихся гражданами страны, в которой они проживают. Эта декларация была принята 13 декабря 1985 года на Генеральной Ассамблее ООН, и согласно этому документу иностранцы имеют право владеть имуществом, с учетом предусмотренных законом ограничений.

Вопрос: Близится к концу процесс ратификации Договора о СНВ. Каковы на Ваш взгляд перспективы переговорного процесса по сокращению тактических ядерных вооружений и когда могут начаться такие переговоры? Каковы основные позиции России в этом переговорном процессе?

С.В.Лавров: Мы уже не раз излагали нашу позицию. Безопасность в современном мире – это гораздо более комплексный вопрос по сравнению, скажем, с периодом средневековья или Первой, да, и Второй мировой войн. Необходимо учитывать все больше и больше компонентов при обсуждении параметров обеспечения безопасности, а она может быть только равной и неделимой. Существует ядерное оружие, стратегические вооружения, нестратегические ядерные вооружения. Есть также стратегические вооружения в неядерном оснащении. Это новый элемент развития военной индустрии. Есть проблема неразмещения оружия в космосе, и, наконец, обычные вооружения. В этой сфере также далеко не все благополучно. Убеждены, что прежде, чем говорить о каких-либо дальнейших шагах в сфере ядерного вооружения, в сфере ограничения и сокращения ядерных вооружений, необходимо выполнить Договор о СНВ, который мы подписали с США. Потом станет ясно, какие дополнительные шаги надо предпринять по укреплению глобальной безопасности, по укреплению стратегической стабильности. Однако уже сейчас понятно, что говорить придется на комплексной основе с учетом всех перечисленных мной факторов – стратегическое вооружение в неядерном оснащении, проблема вывода или планы вывода оружия в космос, которые мы убеждены необходимо предотвратить, российско-китайская инициатива о заключении соответствующего договора, проблема контроля над обычными вооружениями. Помимо тематических блоков есть еще и географический аспект. Наверное, на следующих этапах придется учитывать другие государства, обладающие ядерным оружием. Так что вырывать любой из этих компонентов из общего анализа ситуации и делать на такой выборочной, избирательной основе какие-то выводы и инициативы в нынешней ситуации просто не получается.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, какова позиция России на предстоящих переговорах «шестерки» с Ираном в Стамбуле? Госпожа Х.Клинтон в ходе своей поездки в страны Персидского залива призывала к усилению давления на Иран. Каким образом это может отразиться на переговорах в Стамбуле?

С.В.Лавров: Безусловно, иранская ядерная программа – это серьезная проблема. Сегодня она стоит довольно остро как в силу отсутствия должного сотрудничества Ирана с МАГАТЭ, так и во многом из-за искусственно нагнетаемых вокруг нее избыточных страстей. Вы упомянули о том, что госпожа Х.Клинтон высказалась за усиление давления на Иран. Мы слышим и более тревожные заявления. В частности, наши израильские партнеры публично заявляют о необходимости не только усилить санкционное давление на Иран, но и реально пригрозить применением силы против него. Считаю это все контрпродуктивным. Ни одна проблема не может быть решена силовым путем. Существует масса примеров в истории, в том числе совсем недавней, когда, несмотря на применение силы, все равно приходилось садиться за стол переговоров и договариваться. Посмотрите, что сейчас происходит в Афганистане, или, например, что происходило в Ираке. Хоть и говорят, что история ничему не учит, надеюсь, что все-таки есть исключения из этого правила, и что те, кто принимает решения, будут руководствоваться ответственной позицией, понимая катастрофические последствия, к которым привело бы применение силы в этом и без того очень тревожном, взбудораженном регионе. Что касается собственно переговоров в Стамбуле, встречи «шестерки» с иранскими представителями, то будем выступать за скорейшее начало переговоров и за то, чтобы на этой встрече согласовать график работы. И, конечно, этот переговорный процесс должен иметь повестку дня. Убеждены, что она может быть только всеобъемлющей и, безусловно, должна, включать вопросы устранения «белых пятен» в иранской ядерной программе. А для этого потребуется сделать сотрудничество с МАГАТЭ более эффективным и ответить на все вопросы этого агентства. Повестка дня должна включать также все другие аспекты, интересующие участников переговоров, в том числе и Иран. Это и вопросы безопасности, и вопросы, которые необходимо решить для обеспечения полноценного возвращения Ирана в международное сообщество. Все взаимосвязано. Нельзя игнорировать легитимные, законные озабоченности стран в сфере безопасности, нельзя не выполнять свои обязательства по линии МАГАТЭ и Совета Безопасности ООН. Подчеркну – нет альтернативы поиску мирного политического урегулирования. А для этого необходим компромисс. Рассчитываю, что встреча в Стамбуле позволит выработать такой формат движения вперед, который позволит договариваться по всем вопросам.

Вопрос: Ожидается ли в ближайшее время трехсторонняя встреча министров иностранных дел России, Азербайджана и Армении? Если да, то когда?

С.В.Лавров: Ожидается. Думаю, что в этом месяце.

Вопрос: Известно, что мирный процесс на Ближнем Востоке практически мертв. Какова роль России, особенно в свете визита Президента Д.А.Медведева в Иорданию и Палестинские земли?

С.В.Лавров: Понимаю, что процесс не в лучшем состоянии. Но я бы его мертвым все-таки не называл, если рассматривать ближневосточный процесс в целом, а не иметь в виду события последних месяцев. Нет никаких сомнений, что арабо-израильское урегулирование является ключом к стабильности на Ближнем Востоке, и нет сомнений, что подавляющее большинство участников процесса прекрасно это понимает. Очень рассчитываю, что такое понимание овладеет всеми без исключения и что нынешний тупик будет преодолен. Мы никогда не снижали своей активности в этих вопросах.

По инициативе России только в прошлом году состоялось два министерских заседания «квартета», в том числе в марте в Москве и в сентябре в Нью-Йорке. Прошлогоднее мартовское заявление, принятое министрами «квартета», до сих пор считается эталоном подхода к всеобъемлющему урегулированию. Но оно не выполняется. Заложенные в нем идеи забуксовали во многом потому, что двусторонние прямые переговоры, начатые при посредничестве США, натолкнулись на непреодолимое препятствие – нежелание Израиля заморозить «поселенческую» деятельность. Эта деятельность незаконна, мы об этом не раз говорили, в том числе нашим израильским коллегам. Это противоречит резолюциям Совета Безопасности ООН, противоречит многим договоренностям, заключенным самими сторонами, противоречит подписанной ими «Дорожной карте», которая ясно не допускает каких-либо односторонних действий, предрешающих договоренности об окончательном урегулировании. А «поселенчество» напрямую затрагивает границы и статусы, например, Иерусалима.

Мы активно поддерживали усилия США, но ближе к концу прошлого года стало ясно, что их недостаточно. Предложили еще в ноябре провести срочное министерское заседание «квартета». Наши партнеры попросили дать им дополнительно немного времени. Но время уже прошло. И сейчас мы договариваемся о новой встрече «квартета» в ближайшей перспективе. Предложили собраться на «полях» Мюнхенской конференции по вопросам безопасности в начале февраля, где у всех членов «квартета» – министров, Генерального Секретаря ООН есть, по крайней мере, возможность появиться и провести такое заседание. Считаем весьма важным, чтобы такая встреча состоялась с участием представителей Лиги арабских государств, а в идеале, конечно, с участием и израильтян, и палестинцев. Но это, как говорится, программа максимум. Важно установить контакт с представителями Лиги арабских государств. Рассчитываю, что такой формат мы согласуем.

Вы упомянули также визит Президента Д.А.Медведева в Иорданию и на Палестину.

Визит состоится, и могу Вас заверить, что спекуляции о том, будто Президент Д.А.Медведев решил поехать на палестинские территории в отместку за то, что израильтяне не смогли его принять, абсолютно безосновательны. Изначально планировался визит в Израиль, на палестинские территории и в Иорданию. По известным причинам израильские дипломаты категорически отказались участвовать в подготовке визитов каких-либо посетителей из-за рубежа, но визиты в Палестину и в Иорданию готовятся не израильскими дипломатами, поэтому они состоятся.

Вопрос: Прошлый год в отношениях России и Запада действительно выдался успешным. Вы сегодня упомянули саммиты Совета Россия-НАТО в Лиссабоне, саммиты Россия-ЕЭС, СНГ и переговоры по ВТО с США. Но 30 декабря был оглашен приговор М.Ходорковскому, на который последовала однозначно негативная реакция Запада. Не осложнит ли этот факт упомянутый Вами «тренд» на конструктивное сотрудничество с Западом и реализацию всех проектов, включая совместную ПРО, о которых Вы сегодня тоже говорили?

С.В.Лавров: По понятным причинам не могу давать политических оценок, хотя бы потому, что судебное разбирательство не закончено. Подана апелляция, насколько я знаю. Делать какие-либо заявления на этот счет, как пытаются, например в Европарламенте, просто некорректно. Это неадекватное поведение. Суд должен разбираться с этим вопросом, и, повторяю, судебные процедуры продолжаются.

Что касается вопроса, не осложнит ли такая, довольно эмоциональная, реакция на Западе совместное сотрудничество, реализацию совместных проектов, то думаю, что в подавляющем большинстве государств, являющихся нашими партнерами, у власти находятся люди прагматичные, которые умеют отделять зерна от плевел и которые к каждому вопросу, стоящему на повестке дня, относятся по его достоинству. Иногда нам говорят, например, в той же ОБСЕ – мы готовы обсуждать вашу инициативу о Договоре о евробезопасности, но только если вы что-нибудь предпримите по расширению диалога по правам человека. Однако можно ведь применить и обратную логику – сказать, если вы не прекратите сводить все к правам человека, мы не будем разговаривать по интересующим вас вопросам безопасности. Это путь в никуда. Думаю, серьезные политики это понимают. Хотя, конечно, среди политиков и в Европарламенте, и в других структурах есть немало людей, которые просто хотят, чтобы о них не забывали, и «шумят» по любому поводу.

Вопрос: Сергей Викторович, в прошлом году уже многие международные организации и страны стали использовать термин «оккупация» и начали признавать факт оккупации Россией части грузинской территории. Какова официальная позиция России по этому поводу? Второй вопрос. По решению т.н. российско-абхазской комиссии не только граждане Грузии, но и граждане России грузинского происхождения не могут претендовать на свое имущество. Как Вы расцениваете этот факт?

С.В.Лавров: Что касается Вашего первого вопроса, то относимся к Абхазии и Южной Осетии как к суверенным государствам. Мы их признали, обменялись послами, у нас работают посольства в Цхинвале и в Сухуме. Их дипмиссии работают в Российской Федерации. Оставляю на совести авторов соответствующих заявлений термин типа «оккупация». Все же знают, как все это произошло. Людей, которых господин Саакашвили «считал» своими гражданами, он приказал бомбить, давить танками и взрывать в подвалах. Так не относятся к своим гражданам. Поэтому они имели полное право искать защиты в независимости, что они и сделали. И мы им в этом помогаем.

Относительно проблемы недвижимости, прав на недвижимость российских граждан, которые проживали в Абхазии. Создана комиссия, в ее состав входит наш посол в Абхазии. Курирует комиссию лично Президент Абхазии С.В.Багапш. Ею принято к рассмотрению несколько десятков заявлений, более 20 признано обоснованными, из них по нескольким уже приняты позитивные решения. По другим предусмотрено либо возобновление судебных процедур, либо административное решение. Будем настойчиво вести дело к тому, чтобы все законные претензии были удовлетворены. При этом хотел бы со всей ясностью подчеркнуть, что мы наших российских граждан по этническому, национальному признаку не разделяем. Для нас все наши граждане находятся под нашей защитой, и мы их права будем в полной мере обеспечивать.

Очень надеюсь, что по мере того, как понятные эмоции будут утихать и обстановка внутри Абхазии и Южной Осетии стабилизируется, именно такой подход и возобладает. Какие-то эксцессы, если они происходят, оправдать нельзя. Повторю, требуется время, чтобы залечить раны. Наш принципиальный подход в том, что мы всех своих граждан будем защищать с точки зрения обеспечения их прав.

Вопрос: Сергей Викторович, мне посчастливилось несколько лет тому назад на Вашей первой пресс-конференции поздравить Вас с наступлением иранского Нового года, который совпадает с днем Вашего рождения. Сегодня разрешите поздравить Вас с Новым годом по старому стилю и пожелать Вам дальнейших больших успехов в Вашей многогранной и многотрудной деятельности. Также разрешите поздравить Александра Казимировича Лукашевича с вступлением в новую должность, пожелать ему больших успехов. Должен сказать, что ему страшно повезло – первый день работы, и в таком роскошном здании.

С.В.Лавров: Это тост?

Вопрос: Вы знаете, в Иране сухой закон, так что… Сергей Викторович, вопрос – Иран предложил иностранным государствам посетить свои ядерные объекты, причем представители иностранных государств могут посетить их вместе со специалистами-ядерщиками. На днях заместитель Министра иностранных дел России С.А.Рябков заявил, что это интересное предложение Ирана, которое изучается. Что Вы можете сказать по этому поводу? Как Вы знаете, представители высшего руководства России заявили, что вначале нынешнего года вступит в строй и даст промышленный ток АЭС в Бушере. Что Вы также можете сказать по этому поводу?

С.В.Лавров: В общем, мне остается только согласиться, поскольку, по большому счету, Вы все сказали. Относительно приглашения, сделанного Ираном группе стран Движения неприсоединения, России, Китаю, могу сказать следующее. Оно действительно заслуживает внимания. Считаем, что любой жест, демонстрирующий дополнительную открытость Ирана к взаимодействию с международным сообществом, следует приветствовать. Как организовать такое посещение, это уже дело специалистов. Тем более что это объекты, как Вы сами сказали, ядерные. Требуется мнение профессионалов, но хочу отметить две вещи.

Конечно, такое посещение ни коим образом не должно рассматриваться как подмена инспекций МАГАТЭ. Второе, подобное посещение и круг привлеченных к нему стран не должны подменять переговоры между Ираном и «шестеркой». Так что, думаю, все это в комплексе и отражает нашу позицию.

Насчет Бушера. В августе 2010 г. состоялся т.н. физический пуск, а в ближайшие недели, насколько я понимаю, планируется уже энергетический пуск этой станции.

Вопрос: Радостное сообщение о возобновлении полноценного полноправного сотрудничества Украины и России в прошлом году было немного омрачено некоторыми фактами. Во-первых, было заявление В.В.Путина, что Россия выиграла бы во Второй мировой войне и без Украины. Вопрос первый, является ли это официальной российской позицией или это личное мнение Владимира Владимировича? В конце прошлого года была закрыта Библиотека украинской литературы в Москве. Как стало известно вчера, она продолжила работать, но уголовное дело так и не закрыто. Какова дальнейшая ее судьба, если найденные исторические материалы будут все-таки признаны экстремистскими? Третий вопрос. Когда планируется завершить демаркацию украино-российской границы, и на каких условиях будет проведена демаркация Азово-Керченского пролива?

С.В.Лавров: У Вас обширный круг интересов. Что касается вопроса о Победе в Великой Отечественной войне, думаю, что ни у кого нет сомнений, что российское руководство, Президент России, Председатель Правительства России, все другие члены руководства Российской Федерации, весь российский народ исходят из того, что это была общая Победа народов Советского Союза. Так было записано во всех наших официальных документах, так оно и есть на самом деле, и никаких иных подходов у российского руководства не существует. Все остальное – это попытки искать сенсацию там, где ее просто нет.

Что касается Библиотеки украинской литературы, то тут есть два аспекта, прозвучавшие в Вашем вопросе. Один из них не относится к библиотеке. Была закрыта деятельность «Федеральной национально-культурной автономии украинцев России». Эта деятельность была прекращена, потому что руководство этой автономии вело работу не по решению культурных и образовательных вопросов и не по реализации соответствующих проектов, как об этом указывалось в ее уставе, а, в общем-то, политическую деятельность прямо и неприкрыто направленную на подрыв наших двусторонних отношений. Были там и нарушения устава этой организации, ее регистрации. Однако исхожу из того, что никто не мешает украинскому землячеству в России сформировать структуру, которая действительно будет отвечать декларируемым задачам, и тогда этот вопрос будет закрыт. Что касается Библиотеки украинской литературы, то, во-первых, ее никто не закрывал. Там действительно было изъято несколько книг, которые сейчас изучаются на предмет их соответствия нашему законодательству, запрещающему распространение националистических идей. Мы за то, чтобы эта библиотека функционировала. Она, кстати, принадлежит Московскому Правительству, является муниципальным учреждением культурного профиля. Заинтересованы в том, чтобы она продолжала работать и знакомить россиян с украинской литературой, произведениями украинских писателей, поэтов.

О демаркации границы. Комиссия по демаркации создана, она приступает к работе. Сколько ей потребуется времени, не знаю. Это чисто техническая, достаточно трудоемкая работа. Надеюсь, что демаркироваться граница будет не для того, чтобы там стоял забор, а для того, чтобы людям было удобно через эту границу общаться, естественно, без каких-то нарушений российских и украинских законов. По Азово-Керченской акватории переговоры продолжаются. В рамках Президентской комиссии существует соответствующая рабочая группа. Она докладывает министрам иностранных дел, мы докладываем президентам. Рассчитываю, что в обозримом недалеком будущем будет достигнут прогресс.

Вопрос: Это уточняющий вопрос по поводу разоружения. Вы сказали, что следует выполнить Договор о СНВ, прежде чем подойти к другим переговорам. Это означает, что только через 10 лет можно начинать новые переговоры. То же по тактическим ядерным вооружениям. Насколько я понимаю, Вы раньше говорили, что предварительным условием для переговоров или сокращения такого оружия является вывод американских тактических вооружений из Европы. Это еще остается Вашей позицией?

С.В.Лавров: Я не вдавался в проблематику ТЯО конкретно. Я говорил о том, как обеспечивать стабильность в стратегическом плане в мире, какую роль в этом будет играть процесс дальнейшего сокращения ядерного оружия.

Говоря на эту тему нельзя не учитывать иные факторы, которые все в большей степени влияют на стратегическую стабильность. Потому что та же самая цель «ядерного нуля», безъядерного мира, она не существует в безвоздушном пространстве. Предположим, все откажутся от ядерного оружия, ни у кого на планете его не будет: ни у стран, которые им официально владеют, ни у тех, которые им открыто обладают, не входя в Договор о нераспространении, ни у тех, которые не признаются, что оно у них есть. Предположим, ни у кого не осталось ядерного оружия, но параллельно к тому времени создано стратегическое оружие в неядерном оснащении. Оно будет более гуманным, потому что радиация не будет убивать людей, но в военно-стратегическом плане будет даже намного эффективнее ядерного оружия. Что тогда? Поэтому невозможно вырывать из контекста ни один из компонентов, который связан с обеспечением стабильности, ни любые неядерные вооружения, ни любые стратегические вооружения, которые в неядерном оснащении могут появиться. Нельзя вырывать из контекста и проблему недопущения размещения оружия в космосе, потому что это будет серьезнейшим нарушением стратегического паритета.

Я уже говорил об обычных вооружениях. Это тоже сфера, где технический прогресс создает все новые и новые виды оружия, а баланс в Европе после расширения НАТО был очень серьезно нарушен, и он до сих пор не скорректирован. Если брать любой из этих компонентов, то я могу по каждому что-то сказать. Так, если говорить о тактическом ядерном оружии, то, да, исходим из того, что вообще любое ядерное оружие должно находиться на территории стран, которые им обладают. Это наши базовые позиции.

Вопрос: Сергей Викторович, вернусь к тезису, который прозвучал в конце Вашего выступления, когда Вы говорили о возрастающей роли публичной дипломатии, которая во многом поддерживается нашим политологическим сообществом. Вы справедливо отметили значение евро-атлантического направления, но складывается впечатление, что в нашем политологическом сообществе есть некоторый крен в пользу именно этого направления в ущерб нашим партнерам в АТР, от взаимоотношений с которыми зависит успешная реализация задач, поставленных Д.А.Медведевым 2 июля 2010 г. в Хабаровске. Не считаете ли Вы, что стоит больше подчеркивать многовекторный характер нашей дипломатии и, кстати, какой у нас наметился прогресс именно на Дальнем Востоке в плане работы дипломатии по модернизации этого региона и перевода нашей экономики на инновационные рельсы?

С.В.Лавров: Насчет крена. Мы не можем заставить научное сообщество разрабатывать какие-то темы. Мы можем заказать исследования, и это делается. Смею заверить, что тематика этих заказов охватывает все регионы мира, в том числе все в большей степени Азиатско-Тихоокеанский регион.

Во-вторых, в рамках подготовки к саммиту АТЭС и вообще нашего дальнейшего участия в Азиатско-Тихоокеанском экономическом сотрудничестве создан Российский центр исследований АТЭС. Кроме того, Институт востоковедения, Институт Дальнего Востока, ИМЭМО РАН также уделяют возрастающее внимание направлению АТР.

В-третьих, у нас есть устойчивые академические связи с учеными Китая, Индии, других государств. В рамках «тройки» РИК (Россия, Индия, Китай) помимо отраслевых проектов в сфере сельского хозяйства, здравоохранения, преодоления последствий стихийных бедствий уже не первый год работает конференция политологов. Она неоднократно собиралась именно в тройственном формате Россия – Индия – Китай. Это очень интересный формат, позволяющий не только обмениваться идеями, но и выступать с совместными инициативами.

Вопрос: Ранее сообщалось, что в этом году начнутся консультации между Россией и США по ПРО. Когда и где они пройдут?

С.В.Лавров: В этом году поочередно в Москве и Вашингтоне. Договариваются эксперты. Я не помню всех дат, но консультации будут. Хотел бы отметить, что с американцами мы действительно консультируемся по ПРО. В Лиссабоне на саммите Совета Россия–НАТО было принято решение о том, что работа будет вестись также в рамках СРН, потому что, по словам американских партнеров, больше нет американской ПРО в Европе, а есть проект ПРО-НАТО и есть поручения президентов стран НАТО и России проанализировать возможности создания совместной ПРО, т.е. уже не НАТО, а Совета Россия–НАТО. Конкретные поручения должны быть исполнены до середины июня нынешнего года, когда предстоит посмотреть, получился этот проект или нет. Мы очень надеемся, что получится, иначе ситуация из фазы потенциального качественного прорыва перейдет в фазу напряженности, а нам этого не хотелось бы.

Вопрос: Китайские и японские министры, совершая поездки по Европе, объявляют поддержку евро, покупают или, по крайней мере, заявляют, что купят еврооблигации. Учитывая этот факт и высокий политический уровень контактов между Россией и Грецией, а также и то, что Греция – первая страна, попавшая в кризис, не рассматривает ли Москва возможность помочь покупками каких-либо пакетов гособлигаций или иными инвестиционными программами?

С.В.Лавров: Я так понимаю, что Греции помогает, прежде всего, Евросоюз. Он выделил достаточно большие суммы. Что касается нашего вклада, то мы не заинтересованы в ослаблении евро. Об этом не раз говорили и Президент, и Председатель Правительства Российской Федерации. Не помню точную цифру, но приблизительно половина наших золотовалютных резервов держится в евро. Это само по себе должно вас немного успокаивать.

Вопрос: Ваше отношение к отчету МАК о причинах катастрофы под Смоленском и польской реакции на этот отчет? Думаете ли Вы, что эти разногласия могут повлиять на польско-российские отношения?

С.В.Лавров: Что касается отчета, то МИД России как внешнеполитическое ведомство по определению не может комментировать результаты технического расследования. Оно было проведено, как Вы знаете, в соответствии с международно-правовыми нормами, закрепленными в Чикагской конвенции. Оно было проведено по поручению Правительства России, Правительства Польши Межгосударственным авиационным комитетом. МАК – независимая международная организация, и поэтому когда Ваши коллеги в Польше пишут, что это российское расследование, это не так.

Межгосударственный авиационный комитет признан в качестве независимого механизма ИКАО. Техническая комиссия опиралась на поддержку ведущих экспертов и из нашей страны, и из Польши, и из США, и из ряда европейских государств и стран СНГ. Некоторые международные организации также в этом участвовали. Так что не буду это комментировать.

Естественно, я видел эту пресс-конференцию технической комиссии, и нам небезразлично как звучит вся эта тема. Это – трагедия, и мы хотим, чтобы все было достойно памяти погибших там людей. В этом наша главная забота как ведомства, отвечающего за отношения с зарубежными партнерами. Не стану комментировать какие-либо конкретные высказывания, хотя они были разные, но подчеркну, что спекулировать на этой теме считаю неэтичным и даже где-то кощунственным. Это чудовищная трагедия.

Все документы имеются уже в практически свободном доступе, в Интернете. Отчет и другие материалы, представленные технической комиссией, теперь будут переданы следственным органам Российской Федерации, которые продолжают уголовное расследование и ведут его в тесном контакте с польскими коллегами по линии генеральных прокуратур. Надеюсь, что спекуляций не будет, что никто не станет наживать на этой трагедии политический капитал и что курс, согласованный во время визита Президента Д.А.Медведева в Варшаву, курс, безусловно, отвечающий коренным интересам российского и польского народов, будет продолжен и достигнутые договоренности реализуются.

Вопрос: Сергей Викторович, в своей речи Вы несколько раз упоминали Китай. Как Вы смотрите на перспективы развития китайско-российских отношений в 2011 году? Каких главных событий можно ожидать в этом году в двустороннем плане?

С.В.Лавров: Я смотрю с оптимизмом на российско-китайские отношения. В этом году предстоят контакты на высшем уровне. Как всегда, ожидается не один саммит, предстоят контакты по линии глав правительств, по линии министров иностранных дел, других профильных министров. Предстоит очень важное мероприятие в КНР, а именно очередной саммит БРИК, на котором впервые будет присутствовать Президент ЮАР. Это будет важной вехой в дальнейшем развитии и укреплении формата БРИК, который теперь, наверное, будет называться БРИКС. Помимо этого у наших руководителей будут и другие совместные мероприятия, в том числе юбилейный саммит ШОС в июне этого года в Астане.

Президент России, Председатель КНР регулярно встречаются «на полях» саммитов «двадцатки», которые также предстоят в следующем году. Но помимо совместного участия в различных многосторонних мероприятиях будут и двусторонние саммиты, сроки которых сейчас согласовываются. У нас с Китаем небывало быстрое развитие отношений во всех областях. Мы заинтересованы в наращивании экономической составляющей. При этом, естественно, хотим облагородить структуру товарооборота с тем, чтобы Россия поставляла в Китай больше высокотехнологичной продукции. Здесь мы связываем большие надежды с договоренностями, которые существуют, скажем, в сфере ядерной энергетики, в других высокотехнологичных областях, которые позволят не только наращивать объемы экономического взаимодействия, но и повышать в нем долю машинотехнической и инновационной продукции.

Очень хорошо себя зарекомендовали специальные мероприятия гуманитарного характера, культурного общения. Успешно проведены мероприятия Года китайского языка в России. Сейчас готовимся к проведению в 2012 – 2013 гг. Года туризма Китая в России и России в Китае. Это новый подход к культурным обменам, здесь всего не перечислишь. Мы, если коротко, наращиваем двустороннее сотрудничество по всем направлениям, активнейшим образом сотрудничаем в рамках ШОС, БРИК, очень тесно взаимодействуем в ООН, «Группе двадцати». Так что отношения с Китаем для нас являются одним из важнейших приоритетов, и в этом году они наверняка получат новое развитие.

Вопрос: Сейчас вы упомянули о присоединении Южной Африки к БРИК. Как известно, Россия поддерживает присоединение ЮАР к БРИК. В целом, какие у Вас ожидания от БРИК или БРИКС? Каковы перспективы, во что этот блок может дальше вылиться, насколько серьезным центром силы в дальнейшем он может стать? Президент России Д.А.Медведев обозначил в 2011 году одним из главных приоритетных направлений в деятельности Правительства улучшение инвестиционного имиджа России, инвестиционного климата. Как Вы считаете, судебный вердикт по делу М.Ходорковского осложнит эту работу, в том числе и для Вашего ведомства, по продвижению инвестиционного имиджа России в мире, и как Вы оцениваете перспективы России в европейских судах, которые рассматривают вопросы, связанные с ЮКОСом, в частности, в Страсбурге, потому что это грозит России многомиллиардными исками.

С.В.Лавров: Что касается БРИК или БРИКС, то видим в этом формате очень серьезные преимущества по сравнению с целым рядом других хотя бы потому, что это – неформальная структура, она не опирается на какие-либо бюрократические механизмы. Это формат прямого общения лидеров и общения на министерском уровне. Саммит, который прошел в Бразилии в апреле прошлого года, показал, что у нас широкое поле интересов, что мы заинтересованы в контактах по линии профильных ведомств, бизнеса, гражданского общества. Саммит в очередной раз показал, что у стран, входящих в эту структуру, общее видение современного мира и того, каким он должен все-таки стать, чтобы в полной мере отразить объективно существующую и формирующуюся полицентричность. Важно, что в привязке к саммиту БРИК были проведены сугубо конкретные мероприятия. Например, прошла встреча руководителей советов безопасности четырех стран. Состоялись контакты по линии банков, деловых кругов, кооперативных организаций, что немаловажно с точки зрения стимулирования обменов между малым и средним бизнесом. Организован семинар аналитических центров. Не только в формате РИК, но и в формате БРИК, и с участием Южной Африки политический процесс также будет развиваться. В рамках БРИК у нас есть договоренность о сотрудничестве между государственными финансовыми институтами развития, институтами поддержки экспорта. Договорились ежегодно выпускать совместный статистический сборник: раз уж БРИК обязан своим происхождением статистическим оценкам, то будем свою собственную статистику выпускать. Безусловно, сотрудничество в вопросах реформы международной валютно-финансовой системы – один из приоритетов деятельности стран БРИК в рамках «двадцатки». Немаловажно, что, прежде всего, благодаря скоординированным действиям БРИК и ряда других единомышленников в «Группе двадцати» все-таки удалось сдвинуть в практическом плане дело с реформой Международного валютного фонда. Кстати, страны БРИК после этой реформы входят в десятку основных государств МВФ по размерам квоты. Так что это – механизм молодой, но укрепляющийся и, думаю, что он отвечает современным тенденциям.

Относительно инвестиционного образа России. По-моему, образ – это то же самое, что имидж, но по-русски. МИДы, равно как и СМИ, по большому счету этот образ создавать не могут. Инвестиционный имидж формируется законами, которые определяют условия инвестирования в ту или иную страну. Если бизнес считает эти условия выгодными, то он туда идет, независимо от каких-то политических шероховатостей в отношениях с соответствующими странами. Посмотрите на объем западных, в том числе американских, инвестиций, например, в Китае, хотя по целому ряду вопросов (не буду их перечислять они хорошо известны) возникают проблемы в отношениях между США и КНР, как, собственно, они возникают в отношениях между любыми двумя государствами. Поэтому исходим из того, что бизнес занимается своим делом и ориентируется на реальные условия, которые ему предлагаются в Российской Федерации. Знаем, что наше законодательство не считается совершенным. Правительство постоянно работает над его улучшением. Не забывайте, что мы, в общем-то, в системе свободного рынка, рыночной экономики работаем по историческим меркам не очень большое время. И поэтому во многом, как и в других сферах, приходится действовать методом проб и ошибок. Однако, мы все в большей степени учитываем зарубежный опыт. При Председателе Правительства работает Совет по иностранным инвестициям. Президент регулярно встречается с иностранными инвесторами. Руководство России знает об озабоченностях, связанных с инвестиционным климатом, и, думаю, что он улучшается. По крайней мере, в ходе моих собственных встреч с деловыми кругами – а такие встречи проходят у меня достаточно часто – я слышу, что позитивные перемены заметны.

Тему судебных процессов по делу ЮКОСа, как Вы знаете, мы уже по другим поводам комментировали. Не вмешиваемся на политическом, а тем более на внешнеполитическом уровне в судебные разбирательства. Это процесс, который должен идти в соответствии с судебными процедурами, с правилами, которые там существуют. Есть истец, есть ответчик, есть адвокаты, есть судьи. Каждый должен заниматься своим делом.

Вопрос: Сергей Викторович, в декабре прошлого года, можно сказать, состоялся прорыв в латвийско-российских отношениях: во время визита Президента Латвии были подписаны девять договоров. И сейчас, естественно, все говорят о возможном визите Президента России в Латвию. Можно ли говорить, что это только идея или, может быть, предприняты какие-то конкретные шаги и начата подготовка? И какие условия нужны для поездки российского Президента в Латвию?

С.В.Лавров: Я могу Вам сказать, что приглашение было передано во время визита Президента Затлерса. Президент Д.А.Медведев принял приглашение. Сроки визита еще необходимо согласовывать. Как правило, все это делается по дипломатическим каналам с учетом фактора времени, графика Президента и конкретного наполнения визита. Исходя из всех этих соображений, мы и будем работать.

Вопрос: Сергей Викторович, вопрос по Беларуси, стране, с которой вы строите Союзное государство. Собираетесь ли Вы поехать на инаугурацию Президента А.Г.Лукашенко на следующей неделе? И как Вы оцениваете методы, которыми А.Г.Лукашенко на данном этапе разбирается со своими бывшими конкурентами? И второй вопрос про В.Бута. Я понимаю, что Вы не будете процесс комментировать, но есть ли какие-то переговоры по обмену Бута на какого-либо другого человека?

С.В.Лавров: По первому вопросу откровенно говоря, не слышал о приглашении кого бы то ни было на инаугурацию. Честно скажу, не знаю, какова протокольная практика в Белоруссии. У нас, например, иностранных представителей на инаугурацию Президента не приглашают. Не слышал о том, чтобы кого-то из России приглашали на инаугурацию.

Что касается эксцессов, сопровождающих завершение выборов, то мы очень внимательно отслеживаем судьбу наших задержанных соотечественников и добились освобождения большинства из них. Двое были вновь арестованы, им предъявлены обвинения в организации массовых беспорядков. Наши дипломаты находятся с ними в постоянном контакте. Говоря в более широком плане, то, по-моему вчера, в Совете Европы была согласована консенсусная резолюция. В ней отражена, в том числе и точка зрения России, как и всех других государств Совета Европы.

В отношении В.Бута никакого обмена никто не обсуждает. Комментировать процесс я действительно не стану. Мы говорили только о методах, которыми наш гражданин был вывезен в США, вопреки процедурам, предусмотренным для таких случаев как в международно-правовом плане, и с точки зрения законодательства Таиланда. На днях имел место неприятный эпизод с его супругой, которая с имевшейся визой полетела в США и которую несколько часов продержали в аэропорту в специальном помещении, провели допрос, обыск. При допросе использовались неприемлемые методы. Сделали демарш перед американскими партнерами. Они выразили сожаление, что не успели предупредить супругу Бута о том, что теперь у нее не виза, а просто разрешение на разовый въезд. А по американским законам якобы разрешение на разовый въезд предполагает именно такую процедуру, которой она подверглась. Печально все это. Надеюсь, что будут соблюдаться, в том числе и нормы американского законодательства по отношению к людям, которые ни в чем не подозреваются и которые просто имеют доступ к своим членам семьи, находящимся под стражей.

Вопрос: Господин Лавров, Вы отметили, что 2010 год был насыщенным, богат на дипломатическом фронте. Он был насыщенным и для российско-азербайджанских отношений. Можете ли Вы охарактеризовать его по этому аспекту, и самое главное, каким видится развитие ситуации в 2011 году, в т.ч. по основной теме армяно-азербайджанского конфликта. Все-таки будут ли предприняты конкретные шаги на этом направлении? Будет ли дипломатия по-прежнему молчаливо наблюдать за изощренной неконструктивной позицией Армении для «сдерживания» войны, или все-таки будут попытки освободить хотя бы какую-то часть азербайджанских территорий? Будет ли конкретное продвижение по этим вопросам? Что в формате «тройки» сопредседателей предлагает Москва?

С.В.Лавров: Минувший год был весьма и весьма значимым для развития российско-азербайджанских отношений. Прежде всего это касается подписания договоренностей об окончательном пограничном размежевании. Договор о границе был не простым вопросом, но удалось его решить к удовлетворению всех сторон, включая соответствующие российские регионы, граничащие с Азербайджаном. Я имею в виду интересы Дагестана. Рассчитываю, что этот Договор в 2011 году будет реализовываться, равно как и другие договоренности по углублению двусторонних отношений, достигнутые в ходе многократных переговоров между президентами России и Азербайджана. Также рассчитываю, что мы будем сотрудничать по ускорению каспийского урегулирования по итогам состоявшегося в Баку саммита пяти прикаспийских государств, на котором президенты дали совершенно конкретные поручения, направленные как на решение практических вопросов сохранения осетровых на Каспии, так и на решение концептуальной проблемы проблемы принятия Конвенции о правовом статусе Каспия.

Что касается карабахского урегулирования, то действительно Россия, как одна из трех стран-сопредседателей вместе с США и Францией, предпринимает усилия по достижению договоренности. Помимо участия в «тройке» Россия, прежде всего в лице Президента Д.А.Медведева, использует свои отношения с Ереваном и Баку для того, чтобы в русле согласованных сопредседателями подходов постараться поискать развязки и в формате президентов трех стран России, Армении и Азербайджана. Д.А.Медведев провел больше десятка встреч со своими коллегами из Баку и Еревана. Между этими встречами осуществляются контакты министров иностранных дел. Очередной контакт предстоит достаточно скоро, и мы стремимся нащупать развязки по двум-трем проблемам, которые, хоть и малочисленны по сравнению с тем, что уже согласованно, но являются наиболее сложными. И, наверное, самое главное на данном этапе не мешать этому процессу. Поскольку как только начинают привлекаться трибуны, особенно трибуны таких организаций как ООН или ОБСЕ, то вопрос из делового обсуждения сразу перетекает в сферу публичной полемики. Это никогда не способствует сближению позиций, а лишь провоцирует обострение подходов, провоцирует антагонизацию сторон. До сих пор удавалось преодолевать такие синдромы. Я лично наблюдал за усилиями нашего Президента, который помогал своим коллегам из Азербайджана и Армении создавать атмосферу, способствующую нахождению развязок. Намерены продолжать свои усилия, о которых регулярно информируем наших партнеров из Вашингтона и Парижа. После каждой встречи президентов России, Азербайджана и Армении, проводим подробный брифинг для сопредседателей, они поддерживают наши усилия и, опираясь на эту поддержку, постараемся в этом году продвинуться чуть дальше, чем в предыдущем.

Вопрос: В прошлом году, когда Президент Д.А.Медведев совершал свой тур по Латинской Америке, он сказал, что один из приоритетов международной политики России, это отношения с Латинской Америкой. Как это было реализовано в прошлом году и какие перспективы имеются в этом году для развития этих отношений? Второй вопрос, специфический, как развиваются отношения между Россией и межнациональной организацией в Латинской Америке, а именно АЛБА?

С.В.Лавров: О Латинской Америке я уже упоминал в своем вступительном слове. Это регион, с которым мы наращиваем очень тесное взаимодействие, причем не только с государствами региона, но и с интеграционными группировками, которые в Латинской Америке функционируют. Россия является партнером МЕРКОСУР, у нас тесные контакты с Андским пактом, с Центральноамериканским интеграционным комитетом, другими структурами, особенно с Группой Рио. Конечно же, группу Рио я должен особенно выделить. Что касается сотрудничества с АЛБА, то мы заинтересованы в том, чтобы присматриваться к этим процессам. Это довольно молодое объединение. Президент Д.А.Медведев обсуждал этот вопрос с Президентом У.Чавесом. Будем готовы внимательно понаблюдать за развитием этого формата и посмотрим, как мы можем с пользой для дела подключиться к этим процессам.

Вопрос: Сергей Викторович, в Латвии существует мнение, что тема соотечественников и «неграждан» потеряла для России свою актуальность на территории Прибалтики. Так ли это и каких шагов Россия ожидает от Латвии, что является принципиальным?

С.В.Лавров: Тема соотечественников не может потерять актуальность для нас, потому что это люди, которые духовно, исторически, в семейном плане, во многих других смыслах связаны с Россией, и нам абсолютно небезразлично, как эти люди себя чувствуют в тех странах, где они оказались. Могу только сказать, что на всех встречах с руководством Латвии, с руководством Эстонии и Президент, и глава Правительства, и сотрудники Министерства иностранных дел, включая меня самого, эти вопросы поднимают. При этом подчеркиваем, что не требуем ничего, кроме как выполнения рекомендаций, сделанных в адрес Латвии и Эстонии по линии профильных международных структур. Это, прежде всего, ОБСЕ, Совет Европы, Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации. Не может быть приемлемой ситуация, когда сотни тысяч людей называются негражданами. Для Евросоюза, наверное, просто стыдно иметь в своих рядах такую категорию лиц. Лиц, которые, по сути, дела поражены в правах, которые не могут, как в случае с Латвией, по-моему, даже избирать муниципальные власти. То есть они живут в районе, которым руководят не избранные ими люди. Поэтому никогда не изменим нашу позицию, хотя и не хотим ставить эту тему в каком-то конфронтационном ключе. Об этом говорил Президент Д.А.Медведев на встрече с Президентом Затлерсом. Повторю, хотим, чтобы наши партнеры, наши соседи выполнили рекомендации уважаемых международных структур, членами которых они являются. И последнее, раз уж Вы спросили про положение наших соотечественников в Латвии, да и в Эстонии тоже. Только что был задан вопрос о М.Ходорковском. Когда эта тема на днях обсуждалась в Европарламенте, то наша добрая знакомая Кристина Оюланд, которая какое-то время работала послом в Москве, а сейчас состоит в группе либеральных демократов в Европарламенте, требовала наказать виновных еще до того, как все судебные процедуры будут исчерпаны. Она заявила примерно следующее: граждане России, как и все европейцы, должны иметь право жить в стране, где уважаются права человека и где закон равен для всех. Я с этим согласен, но я очень хотел бы, чтобы и в Эстонии закон был равен для всех и чтобы там не было людей, пораженных в своих правах по эстонскому закону.

Вопрос: Политика России в Африке в последние годы стала более активна. И я видела, что в этом году были контакты с ПОЛИСАРИО. Сохраняется ли позиция России по Сахаре и насколько Вы продолжаете поддерживать референдум, или позиция потерпела какое-то изменение за эти годы? Это первый вопрос. И второй вопрос: к сожалению, в отношениях между Испанией и Россией имел место инцидент два дипломата были высланы из Испании и в ответ два испанских дипломата из Москвы. Повлияет ли этот инцидент на наши отношения и конкретно на Год России в Испании, и Год Испании в России?

С.В.Лавров: По Западной Сахаре наша позиция не изменилась. Выступаем за то, чтобы решение было найдено на основе резолюции Совета Безопасности ООН. Усилия продолжают предприниматься по линии специального представителя Генерального секретаря ООН. Убеждены, что решение может быть только обоюдоприемлемым и правовым. Конечно, в основе такого решения – волеизъявление западносахарского народа. Что касается российско-испанских отношений, то мы очень ценим достигнутый уровень. Убеждены, что они и впредь будут поступательно развиваться. Упомянутый Вами инцидент был инициирован не нами, наших дипломатов попросили уехать из Испании, не объяснив почему. Но не потому, что мы такие плохие, а просто по «законам жанра» мы попросили двух испанских дипломатов тоже «обеспечить баланс» в этом процессе. Это произошло. Не вижу никаких причин, по которым эти отъезды могли бы оказать негативное влияние на общий согласованный курс в наших отношениях. С энтузиазмом ожидаем проведения Года Испании в России и Года России в Испании. Рассчитываем, что и Его Величество Хуан Карлос сможет приехать на одно из этих мероприятий и что контакты по линии исполнительной власти также будут активно продолжаться. По крайней мере, через пару дней я буду встречаться в Москве с Министром иностранных дел Испании.

Спасибо большое. И до новых встреч.