* Собеседник
О ДОСТОЕВСКОМ, «ИДИОТЕ» И РУССКОЙ
КУЛЬТУРЕ
В
южной столице прошли «Вечера Достоевского в Оше», организованные Генеральным
консульством Российской Федерации и Заокским гуманитарно-экономическим
институтом, с участием аспиранта Института мировой литературы Российской
Академии наук Виктора Ляху, который согласился ответить на вопросы «Дипкурьера».
- Достоевского можно любить или не любить, но равнодушных к его творчеству
не бывает. Иосиф Бродский говорил, что «Достоевского надо рассматривать
как явление пророческое. Ибо лучший способ избежать ошибок в прогнозе
на будущее - это взглянуть в него сквозь призму бедности и вины». Виктор
Степанович, программа встреч была обширна, но центральное место занимал
роман Ф. Достоевского «Идиот». Вы привезли в Ош и новую экранизацию
романа, которая всколыхнула Россию. Чем вызван такой интерес к шедевру
Достоевского и его смиренному, кроткому герою в наше время?
- Вы процитировали Иосифа Бродского, и это то, чего нам в повседневной
суете не хватает. Считаю, что новая экранизация романа - это феномен.
«Ккнязь-Христос», как писатель называл своего героя, был у многих на
устах – на вокзалах, на рынках, в электричках, среди людей образованных
и обывателей. Думаю, что это обусловлено нашим временем. Не секрет,
что мы переживаем время колоссального духовного кризиса и тупика, но,
как ни парадоксально, согласно Достоевскому, в этом нет ничего трагического.
Напротив, это время больших возможностей. С одной стороны, мы стоим
перед реальной угрозой философии постмодернизма, которая несет в себе
стихию распада. Она уже взращивает в душах людей губительный релятивизм,
а потом цинизм, индивидуализм и эгоцентризм, с другой - мы видим готовность
нашего современника, уставшего, ушибленного круговертью суеты и отсутствием
смысла, выйти из этого плена, противостоять разрушительным стихиям разнузданной
цивилизации ХХI века. Но Достоевский совершенно справедливо писал, что
«бытие только тогда есть, когда ему грозит небытие». В его творчестве
центральное место занимает религиозная тематика. В эпоху Павла разрешением
тупика, в котором оказался древний мир, был Христос. В эпоху же Достоевского,
по замыслу писателя – христоносный герой, князь Мышкин, которым очаровались
мы и миллионы россиян.
- Простите, Виктор, я Вас прерву. Мне кажется, прежде чем говорить
о князе Мышкине как об аллюзийном герое, есть смысл вкратце обозначить
историю создания романа «Идиот». Читателю всегда интересно знать, что
побудило писателя взяться за написание романа, при каких обстоятельствах
он создается, и каковы были основные мотивы.
- В науке о Достоевском сложилось устойчивое мнение, что роман «Идиот»
возник как принципиальный ответ на роман Чернышевского «Что делать?»
Но что интересно, задолго до появления «Идиота» Достоевский вступил
в полемику с Чернышевским и дал бой идеям его романа поначалу в «Записках
из подполья» и затем в «Преступлении и наказании». «О, как мучила его
эта книга!» Эта реплика из романа Достоевского «Бесы», она брошена роману
«Что делать?», и принадлежит Федору Михайловичу, который вложил ее в
уста одному из героев.
-
Удалось ли Достоевскому поколебать авторитет Чернышевского, опубликовав
«Записки из подполья» и «Преступление и наказание»?
- Как ни парадоксально, нет. Эти замечательные произведения прошли почти
незаметно. А вот роман «Что делать?» вызвал невероятный ажиотаж. Его
популярность росла, его передавали из рук в руки, зачитывали до лохмотьев.
Революционно-социалистическая идея романа Чернышевского оказалась куда
актуальнее религиозно-философских идей Достоевского. Идея сильной, созидательной
личности (Раххметов), была в то время куда более впечатляющей, чем смысл
образа Раскольникова или подпольного человека, который пожирает самого
себя в скептицизме и эгоцентризме. Масштаб проблем и вопросов, на которых
ориентировал Достоевский своих читателей, оказался, на беду, для них
совершенно неактуальным и недоступным.
- И все же, разве такое равнодушное отношение современников
к его произведениям не разочаровало писателя?
- Точных свидетельств на этот счет нет, но то, что это не могло не задеть
Достоевского, очевидно. Он бросается в очередную атаку и пишет новый
роман, «Идиот», в котором изображает в противовес Рахметову свой идеал
положительного героя – не революционера с социалистическими идеями и
оружием в руках, а христианина князя Мышкина, единственным оружием которого
было чуткость к человеку и скорая, самозабвенная отзывчивость на его
нужды. Достоевский пишет: «Главная мысли романа - изобразить положительно
прекрасного человека. Труднее этого нет ничего нa свете, а особенно
теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только
не брался за изображение положительно прекрасного, — всегда пасовал.
Потому что задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал — ни наш,
ни цивилизованной Европы — еще далеко не выработался. На свете есть
одно только положительно прекрасное лицо - Христос, так что явление
этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уж, конечно, есть бесконечное
чудо».
- Каковы же параллели с нашим временем? Почему фильм Достоевского,
разумеется, и герой актуальны сегодня?
- Мне кажется, с одной стороны, потому что люди устали от бесконечных
сериалов, головокружительных банальных сцен и истин. С другой стороны,
люди пресытились кровавыми боевиками и детективами, в которых пропагандируется
истина, что добро достигается кулаками (помните, это выражение было
ключевым в советское время), насилием, жестокостью, наганом. Роман насущен
сегодня схожестью эпох. 19-й век – это отнюдь не патриархальный золотой
век, когда повсюду царствовали мир и благодать. Мы, как правило, вспоминаем
дореволюционную Россию с какой-то немыслимой ностальгией как будто нам
самим посчастливилось пожить в то время. Между тем это век, обуянный
теми же страстями и проблемами, которые терзают и наше общество сегодня.
Роман появился в 60-ые годы ХIХ, когда в стране осуществлялась своего
рода перестройка, которую и мы сами тягостно переживаем до сих пор.
Вследствие чего стали процветать разного рода пороки – политический
авантюризм, экономическое мошенничество, разного рода преступления во
всех сферах человеческой деятельности. Нравственные вековые ценности
поколеблены, христианские идеалы попраны. Православная Церковь в тупике,
ее голос глух, практически не слышен. В одно время живут два великих
человека: Пушкин и Серафим Саровский, но они не знают друг друга. «Церковь
в параличе, – записывает Достоевский в своих заметках, - страшно сие».
Духовные семинарии, которые составляли основу культуры России (в том
числе и гимназии) в кризисе. Достоевский призывает реформировать эти
учебные заведения, поскольку они являются, по его словам, «порождением
нигилятины». Например, несколько лет после появления романа «Идиот»
группа семинаристов, бросивших духовную семинарию, создают террористическую
группировку «Ад» и клянутся беспощадно бороться с самодержавием. А сегодня
сколько террористических организаций прикрываются религиозными взглядами?
В самом романе «Идиот» есть поразительная сцена, когда Мышкин рассказывает
Рогожину об одном крестьянине, которому понравились серебреные часы
своего приятеля и настолько, что, как сказано в романе, «он, наконец
не выдержал: взял нож и, сзади, наметился, возвел глаза к небу, перекрестился
и, проговорил про себя с горькою молитвою: «Господи, прости ради Христа!»
– зарезал приятеля с одного раза, как барана, и вынул у него часы».
Этот крестьянин верующий человек по убеждению (формально, конечно!),
но совершенно очевидно, что он очень далек от этого. Сегодня, подобные
преступления не так уж редки, а порой в криминальных хрониках мы читаем
о более страшных вещах.
Я хотел бы привести слова Достоевского о состоянии молодежи того времени,
слова которые один к одному характеризуют нашу эпоху: «Сколько силы,
сколько страсти в молодом поколении и ни во что не веруют». Героиня
романа генеральша Епанчина предсказывает «…всё навыворот, все к верху
ногами пошли... Сумасшедшие!.. Тщеславные! В Бога не веруют, в Христа
не веруют!.. Кончится тем, что вы друг друга переедите, это я вам предсказываю».
-
Очень резко, я даже сказал бы грубо и прямолинейно, но, вероятно, это
не просто слова.
- Это не просто риторика взбалмошной женщины. Это - предсказание, точнее,
пророческие слова, в том смысле, что они доподлинно осуществились в
нашей советской истории ХХ века, когда большевики не только уничтожали
тысячи людей, но и «поедали», то есть уничтожали друг друга. Разумеется,
эти слова принадлежат Достоевскому, но он намеренно вкладывает их в
уста Лизаветы Прокофьевны. А несколько позже, после опубликования романа
«Идиот», Достоевский пишет новый роман - «Бесы». Как писала одна из
главных исследователей творчества Достоевского Людмила Сараскина, это
не просто роман, а «роман предупреждение»! Автор хотел, чтобы люди одумались.
Он был уверен, что богоборческий путь, на который ступила Россия, приведет
в никуда, к тупику, трагедии, к кошмару, к торжеству бесовства. ХХ век
зловеще это продемонстрировал. Но удивительно здесь вот что: за 50 лет
до появления большевизма, Достоевский пророчески предсказывает, что
может произойти с Россией, если она отвернется от Бога, если откажется
от главного ориентира в своей духовной жизни, Священного Писания: «Гибель
народу без Слова Божия, – вопиет Достоевский через века. (Эти слова
произносит старец Зосима, один из главных героев, последнего романа,
«Браться Карамазовы».) Сам Достоевский вообще поверяет свое время Книгой
Откровения, соотносит свою эпоху с образами Апокалипсиса. Лебедев признается
однажды Мышкину, что он не только «силен» в толковании Апокалипсиса,
но он толкует эту книгу уже «пятнадцать лет». Он по Книге Откровения
сверяет время, определяет текущую действительность: «Согласитесь со
мной, что мы при третьем коне, вороном, и при всаднике, имеющем меру
в руке своей, так как все в нынешний век на мере и на договоре, и все
люди только своего права и ищут. Но на едином праве не сохранят, и за
сим последует конь бледный и тот, коему имя Смерть, а за ним уже ад…
Об этом сходясь мы толкуем…»
- Слова, напоминающие нашу эпоху.
- Абсолютно согласен. Разве наш век не на «мере» и не на «договоре»
зиждется, разве не своего права люди века сего ищут?.. Я полагаю, что
роман «Идиот» актуален сегодня еще и потому, что наше общество устало
от идиотизма этой бесцельной, безликой и разнузданной жизни. Безыдейность,
нравственный релятивизм, отсутствие созидательных идеалов, открытый
нигилизм совершенно дестабилизировали наше общество. Потянувшись к Мышкину,
наше общество незаметно и неизбежно потянулось, казалось бы, к навсегда
утерянному высшему идеалу. Князь Мышкин, безусловно, вдохновляет и,
несомненно, в равной степени смущает. Это ведь тоже реальность, и об
этом необходимо размышлять.
- Теперь мы перешли к теме о сходствах между Христом и Мышкиным.
- В начале разговора я цитировал очень важные слова писателя о «положительно
прекрасном человеке». Так вот: одним из главных прототипов Мышкина (помимо
Дон Кихота и Пиквика Диккенса) выступает евангельский Христос. В черновых
записках к роману «Идиот» Достоевский несколько раз (трижды!) называет
своего героя «князь-Христос». Достоевский решил написать роман о герое,
который стремится в современной России ХIХ века жить по заветам Христа.
Но князь Мышкин не копия Христа, он ассоциативно отсылает к Богу. Это
аллюзийный образ. (Аллюзия – это, как правило, намек-отссылка на то
или иное событие или образ конкретного произведения.)
- Итак, князь Мышкин возвращается на родину, в Россию, где он
нужен, но не все это осознают.
- Он возвращается не просто в Россию, Он приезжает в больную Россию,
к тому же, где все вывернуто на изнанку. Большинство его соотечественников
находятся в плену самомнения, гордыни и самодостаточности. Они духовно
слепы, эгоцентричны и не видят своего безобразия. Князь изо дня в день
погружается в пучину зла и греха и своим сердечным участием в судьбах
людей погашает этот неутихающий пожар страстей, прерывает цепную реакцию
зла, замыкает его на себе. Это, безусловно, дестабилизирует и его самого.
Ему тоже не всегда удается выйти победителем в этой инфернальной битве.
Конечно, это трагедия, когда он мечется между Настасьей Филипповной
и Аглаей. Но эту лихорадочность и, условно говоря, «беготню» нельзя
читать как червоточину, как порочное начало в Мышкине. Такая оценка
слишком примитивна. Когда он узнал о трагической судьбе Настасьи Филипповны,
он спешит ей на помощь, повинуется непреодолимому внутреннему зову.
Сострадание – это закон, который управляет им безоговорочно. Достоевский
писал - и это стало лейтмотивом и фундаментальным принцип романа «Идиот»
- что «сострадание – это главнейший, если не единственный закон бытия
всего человечества». Но, встретив Аглаю, он потерял равновесие. Обе
героини ему бесконечно дороги. Одну он любит любовью состраданием, другую
чистой целомудренной земной любовью. Аглая для него «новая заря», но,
видя как унижена и как страдает Настасья, он снова возвращается к ней,
причиняя уже страдание Аглае. Право же, это трагедия! Но князя нельзя
в этом осудить, ибо он человек, и он тоже склонен к слабостям и падению.
Схватка Мышкина с Россией, с этим безумным миром, оказалась абсолютно
непосильной для его хрупкой психики. Несчастный сострадалец и человеколюбец
сходит с ума. Но эта драма, несмотря на такой печальный исход, оборачивается
для многих сегодня моментом переосмысления своей жизни, катарсисом.
- Достоевского называют самым трудным классиком. Как вы относитесь
к этому утверждению?
- Творчество Достоевского сложно, но если рассматривать его в контексте
исторического фона, культуры, там кроется бездна богатства и оно будет
доступно каждому, кто захочет докопаться до истины. Художественная литература
(лучшие ее образцы, вершины мировой классики) отражает в своих многомерных
пластах извечный конфликт, драматическую тяжбу человека с Богом, тяжбу
самим с собой, с миром, в котором он живет, тяжбу за нравственное самоопределение.
Для каждого серьезного исследователя очевидно, что великая русская литература,
обращаясь к проблемам социальной действительности, моделирует художественную
реальность не только в соответствии с разящей правдой обыденного, но
и с ориентацией на абсолютные идеалы и ценности добра.
Беседовал А. Евграфов
