"ЗЕМЛЯ"

"Тот, кто был здесь, никогда
этого не забудет. Когда через много лет
мы начнем вспоминать, и наши уста произнесут
слово "война", то перед глазами встанет
Сталинград, вспышки ракет и зарево пожарищ,
ушах снова возникнет тяжелый
бесконечный грохот бомбежки…"
(К.Симонов "Дни и ночи")

В первой роте 10-го отдельного батальона связи, в составе которого довелось мне пройти весь фронтовой путь отступая под натиском врага от Купянска до Сталинграда, а потом от Сталинграда через Украину, Белоруссию, Польшу, Восточную Пруссию до Берлина, служил в первой роте молодой солдат родом из далекого киргизского села Кадырбек Шамшиев. Любили его все за веселый неунывающий характер, доброту, готовность выполнить любое задание командира. Жаль, не довелось Кадырбеку дожить до Победы. Погиб он в декабре 1942 года под Сталинградом. При очередном налете стервятников Шамшиев не стал слазать с телеграфного столба, где на тот момент он исправлял поврежденную линию связи, и прямо там, на столбе, был прошит пулеметной очередью. Там и повис он на цепи своего монтерского пояса, зажав в руках кусок медной проволоки и старенькие плоскогубцы…
А за месяц до этого Шамшиев был представлен к награде за отвагу, проявленную при выполнении боевого задания.
Об этом мой рассказ.
Над темной степью нависли тяжелые тучи. Смеркается. На западе еще горит тонкая полоска заката, а с востока уже вплотную надвинулась черная мглаю Вдоль линии связи торопливо шагает солдат. Холодный порывистый ветер с остервенением накидывается на одинокого путника. заворачивает полы его шинели, хочет сорвать с головы старенькую помятую шапку. Но потом, как бы устыдившись своих проделок, начинает подталкивать в спину уставшего бойца.
Солдат не замечает хлопот степного разбойника. Он останавливается у столба, пристально всматривается в матовые чашечки изоляторов, в гудящие под ветром провода и, видимо, не найдя ничего интересного, идет дальше, к следующему столбу.
Потух последний отблеск заката. На степь опустилась черная тревожная ночь. С новой силой налетел ветер, перемешивая капли начавшегося дождя с крупинками первого снега. Где-то там, у берегов Волги, полыхают зарницы невиданной битвы, а здесь, в глухой необъятной степи, тишина. Только гудят провода да тихо позвякивает монтерский пояс солдата-связиста. Но и здесь тоже фронт. По этим проводам идет прямая связь с Москвой. Линии особого значения обслуживают и охраняют по своим участкам сотни бойцов-связистов. И от того, как выполняют они возложенную на них ответственную задачу, зависит успех многих боевх операций, стратегические планы командования.
В землянке тускло горит коптилка. У грубо сколоченного стола сидит судощавый сержант, внимательно просматривает записи в журнале дежурств. Двое солдат-связистов спят на нарах. Скуластый юноша с черными живыми глазами возится на своей постели, что-то недовольно бормочет. Всем Кадырбек Шамшиев хороший солдат: аккуратен, исполнителен, службу несет исправно. Только вот никак не сладит с обмотками.
-Командир, кто придумал эти «трансформаторы»? - возмущается Кадырбек.-Почему сапоги не дают?
Сержант не успел ответить, как в землянке раздались резкие позывные зуммера телефонного аппарата.
-Седьмой на проводе!- докладывает в трубку сержант.- Да, все в порядке… Прохоров на линии, скоро будет… Есть!
Шамшиев вопросительно смотрит на сержанта. Тот хмурится.
-Комбат беспокоится. Линия наша, знаешь, какая?
Плащ-палатка на дверях откинулась, пропустив согнутую фигуру бойца. Он бросил в угол монтерские когти, снял с плеча телефонный аппарат, прислонил к стене карабин, шагнул к Костину.
-Товарищ сержант, обход закончил, линия в порядке.
III
Незаметно бежит время. Уже далеко за полночь. Уставшие бойцы прикорнули на нарах. Тяжело похрапывает Прохоров, беспокойно ворочается во сне Шамшиев. Один сержант не спит. Мысли снова и снова возвращаются к событиям последних дней. Есть над чем задуматься сержанту. Всего неделя, как обслуживают они этот участок линии связи. Сами ставили столбы, закручивали изоляторы, тянули провода. Кажется все сделано на совесть. И вот, поди ж ты. Третий день на линии творится что-то непонятное. В предрассветные часы вдруг ни с того ни с сего пропадет связь, начинают заземляться провода. С ног сбились связисты в поисках повреждения, но безрезультатно.
Костин тяжело вздохнул. В трубке над ухом что-то щелкнуло. Сержант встрепенулся.
-Седьмой! Седьмой! Говорит третий.
-Седьмой слушает,- отозвался Костин.
-Опять на вашем участке "земля". Высылай обходчика. Проверка через каждый километр. До контрольного столба.
Сержант растолкал Шамшиева.
-Кадырек, вставай, опять "земля"
Шамшиев вскочил, протер заспанные глаза и начал торопливо собираться. Застегнул потуже монтерский пояс, взял когти, телефон, карабин и вышел из землянки. Холодный ветер ударил в лицо. Темно, хоть глаз выколи. До контрольного столба семь километров. Кадырбек поежился и направился к линии связи. Дождь перестал. Скоро выпадет снег, тогда легче будет ориентироваться на линии. Вот и первый столб их участка. Шамшиев направил яркий луч фонарика вверх, задержался на изоляторах, проводах… Здесь как будто все в порядке. Следующий столб, снова вспышка, опять темнота…
Все дальше по линии уходит обходчик. Повреждений нигде нет. Вдруг отказал фонарик. Перегорела лампочка, а запасной нет. Вернуться? Далеко. "Вот неудача,- подумал Кадырбек,- как же быть?" Он и не предполагал, что именно этот случай с фонариком поможет, наконец, разгадать тайну злополучной "земли".
Ветер разогнал тучи. Высветились звезды, стало немного светлее. Кадырбек ускорил шаг. Он опустился в пологую балку и вдруг остановился. Впереди, через два пролета, у столба маячила какая-то тень. Вот она шевельнулась, немного отодвинулась от столба. "Враг",- как молния сверкнула мысль. Кадырбек ничком бросился на землю. Сдерживая дыхание, стараясь унять гулко заколотившееся сердце, стал с опаской оглядываться кругом: "Один или много их?" Тень снова приблизилась к столбу, слилась с ним и неожиданно стала медленно подниматься вверх. "А может это наш обходчик?"- с затаенной надеждой подумал Кадырбек, но тут же отогнал эту мысль. Нет, на участке сейчас он один. Да и стука когтей не слышно… "Как же он лезет?
Кадырбек не спускал глаз с темного силуэта. Поднимаясь все выше, тот неестественно поджимал под себя ноги и, как гусеница, подтягивался вверх. "Ах ты, шайтан! С петлей лезет",- угадал Шамшиев и сразу успокоился. Он осторожно снял телефонную сумку, расстегнул монтерский пояс, чтобы не звенела цепь, поудобнее перехватил карабин и осторожно направился вперед.
А тот наверху что-то делал. Фигура человека все четче вырисовывалась на звездном небе. Кадырбек уже хорошо видел, как он, держась одной рукой за столб, возился другой у изолятора. "Сейчас обрежет"- задохнулся от волнения Кадырек и зажмурил глаза. Он представил, как, свиваясь в тугую звонкую спираль, откушенный провод мелькнет в воздухе, и уже посередине пролета чиркнет по земле, разбрызгивая грязь и мелкие комья. Но было тихо. Кадырбек приподнялся, хотел крикнуть, как вдруг на столбе что-то зашуршало и, свернувшись кольцами, вниз упала проволока. Силуэт начал медленно спускаться. Кадырбек в недоумении заморгал глазами и вдруг все понял.
Связисты, обслуживающие линию связи Сталинградского фронта с Москвой, хорошо знали, что обычным путем подслушать здесь разговоры бесполезно. Тут связь идет посредством токов высокой частоты, и если подключить к линии телефонный аппарат, кроме тонкого визга ничего не услышишь. Нужна преобразующая сложная и довольно громоздкая аппаратура. Так вот, оказывается, что надумал враг. Он не подслушивает. Не режет провода. Он их просто заземляет. Ночью, для безопасности. И особенно не рискует. Очередной обходчик, поднятый по тревоге, себя обнаружит издали. Фонариком…
Кадырбек вскочил, щелкнул затвором карабина и срывающимся от волнения голосом крикнул:
-Стой. Застрелю!
Силуэт замер. Кадырбек направил на него карабин и уже твердо приказал:
-Слазь!
Тот не шевелился. Кадырбек шагнул ближе и, закипая от гнева, закричал:
-Слазь, шакал!
Тот вздрогнул, заторопился вниз. Как только коснулся ногами земли, Кадырбек приказал ему поднять руки. Тот поднял руки, переступил с ноги на ногу, освобождаясь от накинутой веревочной петли и повернулся лицом к солдату. Перед Кадырбеком стоял плотный здоровый детина. Кадырбек сделал неуверенный шаг вперед и… споткнулся. В тот же миг враг кинулся на щуплого солдата. Кадырбек отпрянул, но удар сапога выбил у него из рук карабин. Сцепившись в клубок, они покатились по размокшей земле.
Враг был сильнее. Но Кадырбек, как клещ, вцепился в руку врага и, улучшив момент, вонзил в нее зубы. От неожиданности тот охнул, но затем обрушил на голову Кадырбека огромный кулак. У Кадырбека перед глазами пошли алые круги. В ярости он поддел того в пах ногой. Тот скорчился от боли. Но силы были неравные. Враг подмял под себя Кадырбека и добрался до его горла. Уже задыхаясь, проваливаясь в небытие, Кадырбек рукой на острую грань железного изоляторного крюка, который валялся у столба в грязи с времен строительства линии связи…
… Над черной широкой степью низко плывут тучи. Холодный ветер гонит их куда-то на запад, тоскливо посвистывает в проводах. Снова пошел мелкий дождь, потом он перешел в снег. Ветер обрадовался новой затее, закрутил мириады снежинок, поднял их к самым тучам и с хохотом бросил на мокрую озябшую землю. Снежинки падали, растекаясь мелкими каплями воды, умирали. А ветер хватал другие. Он задумал погубить их всех. Но снежинок было так много, что постепенно вся огромная степь стала покрываться белым саваном. И в степи вдруг сало светлее, будто даже шире, свободнее. Стали видны уходящие вдаль черные столбы и возле одного из них две скорченные человеческие фигуры.
… Кадырбек очнулся от холода. Весь он был мокрый, в грязи. Перед глазами плясал белесый туман. Кадырбек пошевелился и тихо застонал. Болела голова, к горлу подступала тошнота. Пересиливая боль, Кадырбек повернулся на бок и ткнулся в скрюченную фигуру человека. От неожиданности вздрогнул. Потихоньку нащупал его откинутую голову и брезгливо одернул руку. Пальцы наткнулись на что-то липкое, скользкое. Из горла поверженного вырвался сдавленный стон. Кадырбек в смятении стал пятиться назад, наткнулся на столб и у него окончательно пришел в себя. Силы понемногу возвращались. Кадырбек поднялся на ноги, разыскал свой карабин и наставил его на лежащего, думая, что тот снова набросится на него. Но враг лежал неподвижно. Кадырбек кое-как распутал скинутую им веревочную петлю и накрепко стянул врагу руки. Тот захрипел, заворочался.
-У-у, шайтан, теперь подрыгайся.
Проволокой надежно спеленал ноги. Через две минуты Кадырбек уже постукивал когтями, взбираясь на столб. Он торопливо подключил к гудящим проводам контакты телефона и прижал к грязному уху трубку.
-Алло! Третий! Седьмой на линии.
-Третий слушает. Ты где пропадал?
-Да… задержался тут маленько… Как связь?
-Линия чистая, "Земли" нет.
Кадырбек не торопясь, слез со столба, подождал пока задержанный придет в себя, распутал ему ноги, переложил на него часть своей амуниции и, подталкивая в спину стволом карабина, повел его в сторону далекой землянки.

В.Пукасенко,
участник Великой Отечественной войны,
журналист.