Евгений Шмагин: ИСПЫТАНИЕ НА
ПРОЧНОСТЬ
Выдержали российско-киргизские отношения в уходящем году
Чрезвычайный
и Полномочный Посол Российской Федерации в Киргизской Республике Евгений
Шмагин: Под занавес года принято подводить итоги, делиться с друзьями
радостью, оставлять за плечами груз ошибок. Каким он стал, 2005-й, для
дружественных России и Киргизии?
Этим мне сегодня и хочется поделиться с читателями «Российской газеты».
В Киргизию я приехал в 2002 году, практически ничего не зная об этой
удивительно красивой стране. Сейчас могу сказать, что за прошедшие годы
я стал настоящим киргизстанцем, получил прописку в этом доме. Довелось
объездить буквально всю Киргизию. За время работы познакомился со многими
людьми - руководителями, политиками, простыми тружениками. Не скрою,
мое любимое детище- школы и университеты, куда я часто приезжаю с российскими
дарами-учебниками, художественной литературой. Мне приятно, что несколько
крупных киргизских вузов университетов присвоили мне, российскому дипломату,
звание почетного профессора.
Вспоминаю, как я во время многочисленных встреч слышал из уст самых
разных людей, сколько и каких надежд и ожиданий они связывают с 2005
годом. Мог ли я тогда представить, насколько судьбоносным он станем
для Киргизии!
Год потерь и надежд
События 24 марта в корне изменили ситуацию в стране, привели к серьезным
переменам в расстановке внутриполитической сцене. Однако те СМИ, которые
позже писали, что все произошедшее в марте было для России полной неожиданностью,
были далеки от истинного положения дел. Российские дипломаты внимательно
изучали глубинные процессы и явления приведшие к революционным изменениям
в Киргизии, регулярно направляли материалы и телеграммы в Москву.
Могу сказать, что для России Киргизия - одно из самых значительных государств
в Содружестве и в Центральной Азии. Это государство, с которым мы породнены
и связаны многовековыми узами. И кто бы, что бы сейчас ни говорил -
трудно найти на постсоветском пространстве страну, в которой к России
относили бы с большим уважением, чем в Киргизии. И совершенно изумительным
фактом стало то, что российско-киргизские отношения, братство и дружба
выдержали очень нелегкое испытание, вызванное мартовскими событиями.
Многие знают, что российское посольство не входило в число тех иностранных
дипмиссий в Киргизии, которые строили свою работу исключительно на контактах
с правящей элитой. Мы с самого начала моей миссии в республике работали
с оппозицией. Я как посол Российской Федерации приобрел в качестве важного,
доброго и мудрого собеседника депутата киргизского парламента Курманбека
Салиевича Бакиева. Все три года до мартовского кризиса я встречался
с ним так же, как и со многими другими лидерами революционных событий.
Поэтому с уверенностью могу сказать, что посольство России держало руку
на пульсе событий.
Для нас было очень важно после 24 марта быстро перевести стрелки киргизско-российских
отношений на новый путь. Нам нужно было сохранить преемственность отношений,
обезопасить себя от нежелательных явлений, которые мы с лихвой наблюдали
на Украине и в Грузии. И нам это удалось.
Сразу же после мартовских событий с российской стороны последовали новые
импульсы доброго отношения к Киргизии. Президент Владимир Путин, основываясь,
не скрою, в значительной степени на информации посольства, заявил, что
люди, пришедшие к руководству в Киргизии, хорошо знакомы руководству
России, и выразил надежду, что братские, партнерские, союзнические взаимоотношения
между двумя государствами будут продолжаться в прежнем ключе. Так оно
в дальнейшем и получилось.
Конечно, за девять послереволюционных месяцев в российско-киргизских
отношениях были приливы и отливы. Нам было больно сознавать - и на этот
счет я неоднократно выражал свое мнение в ходе встреч с киргизским руководством,
эта тема звучала и в ходе встреч руководителей России с коллегами из
Киргизии - что положение российского бизнеса в этой республике после
мартовских событий заметно осложнилось. Четырнадцать лет российский
бизнес не испытывал заметного прессинга со стороны тех или иных политических,
экономических, финансовых или правоохранительных органов республики.
И вдруг после мартовских событий началось непонятное… Причем это коснулось
всех инвесторов - казахских, турецких, германских, других. Мне пришлось
в различных инстанциях обращать внимание на ухудшившееся положение российского
бизнеса.
Хочется верить, что эти проблемы ушли в прошлое. Но тот период неблагожелательных
отношений наложил отпечаток на весь инвестиционный климат страны. Поэтому
не приходится удивляться, что за последние девять месяцев у нас не совершено
новых прорывов на экономическом направлении.
Большое зеро
Меня часто спрашивают: почему российский бизнес неохотно идет в Киргизию?
Но ведь мы сейчас живем в условиях рынка, и президент России не может
отдать приказ частному бизнесу направлять свои капиталы в Киргизию.
Он может только рекомендовать крупным государственным предприятиям сотрудничать
в требуемом направлении. Наш российский бизнес идет, прежде всего, туда,
где ему интересно, - на Украину, в Казахстан, в Узбекистан.
К примеру, мой коллега в Узбекистане Фарит Мухаметшин рассказывает,
что российские предприятия растут в этой стране, как грибы после дождя.
Причем узбекская сторона стремится создать для российского бизнеса максимально
благоприятные условия.
Но хорошо известно, что в годы «дикой» приватизации в Киргизии промышленность
встала по той причине, что все уникальное, ценнейшее оборудование было
продано за рубеж по цене металлолома, и сегодня на таких заводах и фабриках,
кроме крыш, ничего не осталось. Но эти предприятия фигурируют в списке
предприятий, которые Киргизия намеревается отдать России в счет своего
внешнего долга.
Одно крупное предприятие ВПК Киргизии попало в очень тяжелое положение.
Долго искали инвесторов, с большим трудом нашли их в России. На предприятие
пошли российские заказы, оно начало подниматься с колен. А когда положение
выровнялось - раздались голоса: мол, не хотим «продаваться» русским!
Другой пример. Одно из государственных унитарных российских предприятий,
сем лет успешно работавшее в энергетической отрасли Киргизии, сделало
для братской страны очень и очень много. Однако после 24 марта предприятие
настолько замучили бесконечными проверками, что оно решило свернуть
производство. И нам пришлось приложить массу усилий, даже подключить
аппарат руководителя российского правительства, чтобы не допустить этого.
Когда руководитель Киргизии Курманбек Бакиев в один из своих первых
послереволюционных визитов в Россию встретился с мэром Москвы Юрием
Лужковым, тот моментально откликнулся, предложил поддержку. Тотчас же
была сформирована очень сильная команда правительства Москвы, направленная
на то, чтобы оказать суверенному государству любую необходимую помощь.
Вскоре московская команда прибыла в Бишкек с огромным пакетом предложений,
среди которых - строительство московского квартала в киргизской столице,
возведение большой здравницы на Иссык-Куле, способной стать для москвичей
базой отдыха в Киргизии, доведение до международных стандартов аэропорта
Тамчи на побережье киргизской жемчужины и многое другое. И вы знаете,
с чем они уехали? Гигантская, тщательно проработанная и имеющая все
шансы для реального осуществления программы помощи Москвы Киргизии окончилась
большим зеро. Ни один из предложенных проектов не был взят на вооружение
киргизской стороной. Ну разве так поступают с Москвой, с Россией?
Мы в таких случаях не допускаем огласки, предпочитаем работать на своем
дипломатическом уровне, чтобы у народа Киргизии не возникало никаких
мнений о том, что Россия для Киргизии - союзник номер один. И мы выражаем
надежду, что новое руководство республики не будет впредь руководствоваться
в своей деятельности законами революционного времени, а будет прагматично,
четко относиться формулировке национальных стратегических задач. Что
придет новое поколение политиков - а оно уже на пороге, - заинтересованных
в сохранении и приумножении партнерских и дружественных отношений с
Российской Федерацией.
Мы не теряем надежды. Мы хотим, чтобы какие-то проекты осуществились.
Но ведь под лежачий камень вода не течет! Это крик моей души: больно
видеть, как все это происходит…
Как живешь, соотечественник?
Не могу не вспомнить, в каком тяжелом положении оказалось русское
население Киргизии после событий 24 марта. Были массовые паники и психоз.
Наше консульство трудилось без устали в течение трех-четырех месяцев.
С большим трудом удалось залить огонь этого костра. И я с сожалением
должен сказать, что в те тяжелые дни, когда можно было бы предотвратить
некоторые нежелательные явления, заявлений официальных лиц Киргизии
адресованных непосредственно русскоязычному населению, не последовало.
Они прозвучали чрезвычайно поздно. И максимум усилий, чтобы успокоить
русскоязычных граждан, приложили российское посольство, различные общественные
и неправительственные организации, гражданский сектор.
Посольство старается много делать для того, чтоб русскоязычному населению
в Киргизии было удобно жить. Конечно, у многих соотечественников есть
проблемы. Но если сравнить их жизнь с тем, как живется их соплеменникам
в других странах Содружества, я как посол, как гражданин и как русский
человек честно скажу: в Киргизии русским живется более комфортно и вольготно.
Не скрою, посольство постоянно получает письма, авторы которых рассказывают
душещипательные истории. На все случаи мы реагировать не можем. Но когда
начинаем разбираться, то не можем констатировать того, что нам пытаются
внушить: мол, на этнической почве осуществляется дискриминация русскоязычного
населения. Правда, я с большим недоумением и болью воспринял, что в
один день были освобождены от занимаемых должностей два руководителя
районного звена - Геннадий Давиденко в Жаильском районе и Василий Красильников
в Бишкеке. При том, что в Жаильском районе очень большая прослойка русского
населения. Я не понимаю, почему вместо одного русского руководителя
нельзя поставить другого. Неужели среди полумиллиона русских не осталось
способных организовать работу?
Большие планы мы возлагали на Кант. Мы хотели бы, чтобы этот город,
где дислоцируется российская военная авиабаза, стал настоящим экономическим
и культурным центром.
Недавно Кант породнился с городом Видное Московской области. В следующем
году Россия планировала начать большую программу помощи Иссык-Атинскому
району и его центру. Но мэр Анатолий Бондарь, который пользовался в
городе большой популярностью и работал над реализацией этих проектов,
после прошедших в прошлое воскресенье выборов глав местного самоуправления
остался не у дел.
Дело не в статусе
В последнее время в Киргизии идет большая дискуссия вокруг русского
языка. Отдельные политические силы, ученые, общественность требуют у
президента лишить русский язык статуса официального, убрать его из делового
обращения.
Моя позиция совершенно однозначна: Россия не будет давить на Киргизию
в этом вопросе. Хотите убрать русский язык? Ради бога, убирайте. Но
нужно хорошо подумать, к каким последствиям это приведет. Ведь русский
язык - это не окно, это даже не ворота, это триумфальная арка Киргизии
в большой мир, мир большой культуры, большой политики.
Но меня радует, что сейчас подрастает двуязычная молодежь. Уверен, что
билингвизм - величайшее достижение Киргизии, которое нужно хранить и
лелеять.
Есть еще группа вопросов, которые больше других волнуют соотечественников
и на которые приходится чаще всего отвечать российским дипломатам. Это
вопросы, касающиеся обретения российского гражданства, переезда в Россию
на жительство.
Да, сегодня Россия испытывает дефицит трудовых ресурсов. А в Киргизии
есть много желающих переехать на историческую родину.
Но ведь на киргизской земле выросли целые поколения русских, они внесли
колоссальный вклад в становление киргизского государства. Сегодня, я
знаю, многие промышленные предприятия в Киргизии держаться, можно сказать,
на последней бригаде этнических россиян. Они уедут - остановится производство.
Это прогноз вполне реальный, и мы не хотим такого развития событий.
Но мы должны их понять и принять тех русских, кто желает связать свою
судьбу и свои жизни с Россией. Поэтому сегодня президентом Владимиром
Путиным дано поручение правительству Российской Федерации подготовить
и начать в следующем году осуществление большой программы возвращения
этнических россиян на историческую родину. Мы не называем это репатриацией.
Это - программа возвращения. Она сегодня готовится на рабочем уровне,
разрабатываются схемы кредитования жилья при возможном переселении соотечественников.
Пока еще не решено окончательно, кто под нее подпадет - только ли этнические
россияне или граждане других национальностей. Все это пока в будущем,
но лед, как говорится, тронулся. И я абсолютно убежден, что уже в следующем
году мы с вами станем свидетелям больших перемен в этой сфере.
Что касается вопроса о двойном гражданстве, то он чрезвычайно сложен.
Нигде в мире нет примеров и прецедентов. Конституция Российской Федерации
не предусматривает института двойного гражданства. Но и не опровергает
его.
Я неоднократно слышал, как высокопоставленные лица Киргизии щедро раздают
обещания своим избирателям: мол, будет у вас двойное гражданство. Но
давайте раз и навсегда запомним: сегодня уже никоим образом нельзя «сделать»
или «купить» российский паспорт. Все процедуры по принятию российского
гражданства придется совершать в рамках закона.
А в принципе: чего нам не хватает? Каждый киргизстанец может беспрепятственно,
без визы в паспорте, въехать в Россию. Киргизские школьники учатся по
российским программам и на равных с российскими сверстниками поступают
в российские вузы. Сотни тысяч киргизстанцев нашли работу в России.
Вот и уходящий год принес нам радостное известие. Правительство России
приняло решение учредить в Киргизии торговое представительство. После
новогодних праздников реализация этого проекта начнется в полной мере.
Россия и Киргизия вступают в 2006 год не обремененными какими-то конфликтами
и спорами. Мы направляем свои взоры в одном и том же направлении. Поэтому
я абсолютно убежден, что этот год станет очень важным этапом в нашем
добром взаимодействии. И мне очень хочется верить, что он принесет дорогой
моему сердцу Киргизии только доброе.
Подготовили Александр Никсдорф,
Дмитрий Евлашков.
