О пережитом. Эксклюзив
ПРОЙДЯ КОНЦЛАГЕРЬ, СОХРАНИТЬ ВЕРУ В ЖИЗНЬ
О пережитом ошанка Александра Фоминична Хусаинова никогда не делилась с окружающими, допуская к своим воспоминаниям лишь близких ей людей. И, возможно, страницы ее биографии пополнили бы лишь семейные предания и остались неизвестными для широкого круга людей, если бы не случайная информация, вызвавшая интерес журналистов, знающих чуть ли не наперечет участников Великой Отечественной войны. Рядом с нами живет человек, ребенком прошедший круги ада в фашистском концлагере. Не познакомиться, не послушать рассказ очевидца событий шестидесятичетырехлетней давности, было бы непростительно. Для нас, послевоенного поколения - это история, для моей собеседницы и ее мужа Режапа Муминовича Хусаинова - часть жизни.
Оккупация маленького украинского города Лубны Полтавской области летом 1941 года произошла неожиданно для его жителей. Семиклассница Шура Коваленко, возвращавшаяся из школы, увидела на центральной улице мотоциклы с воинами в незнакомом обмундировании. По долетевшим до нее фразам поняла, что в город вошли части немецкой армии. И в тот же день она и ее младший брат Женя осиротели. Маму Марию Васильевну Волкову, секретаря партийной организации суконной фабрики, гитлеровцы расстреляли на рабочем месте, в одном из цехов. С ней погибла группа коммунистов.
Несколько немецких офицеров обосновалось в доме, дети жили в свинарнике.
- Однажды ночью я проснулась от непонятного шороха на крыше, где было уложено сено, - вспоминает Александра Фоминична. - Потихоньку подкравшись, увидела мужчину, которого ранее встречала на мамином предприятии. Он прятался от немцев, охотившихся за жителями еврейской национальности.
Нас спасла самонадеянность захватчиков, не заходивших в подсобные помещения. Да и предположить, видимо, они не могли, что у них под носом, в нескольких метрах от дома, могут прятаться люди.
Мужчина выживет и после войны отблагодарит девочку, не выдавшую его.
Немцы заставляли ребят выполнять мелкие поручения, за что подкармливали остатками еды со своего стола. Детям не запрещалось свободно передвигаться по городу. Шура уже открывала ворота своего дома, когда ее окликнул сосед, служивший в полицейском участке. Он взял девочку за руку и повел на железнодорожную станцию, где уже толпились горожане с узелочками и без вещей. Это были люди, которых хватали на улицах города и вытаскивали из дому для отправки на работу в Германию.
- Сохраню свою дочь, а по этой сироте никто плакать не будет,- заявил сосед-полицай повстречавшемуся знакомому.
Шуре не дали попрощаться с братиком, насильно затолкали в товарный вагон и отправили в чужую страну в одном летнем платьице.
(В справке государственного архива Полтавской области указано, что ее принудительно вывезли в Германию 28 февраля 1943 года).
- Это ошибочные сведения,- утверждает Александра Фоминична.- Я хорошо помню, что нас угнали в конце лета сорок первого года. Взрослые, ехавшие со мной, дали теплую одежду. Пятнадцать лет мне исполнилось в Германии.
Девушка попала к зажиточному фермеру Отто Бэлла из села Романен района Ортельсбург. Хозяева поначалу определили ее разнорабочей, но, увидев, что маленькая хрупкая украинка не справляется с крестьянской работой, приставили няней к внучке Бригиттхен.
- Малышке было около трех лет, она привязалась ко мне, как и я к ней. Хозяева тоже относились хорошо, не обижали,- говорит собеседница.- Питалась я с рабочими фермы. Это были люди, пригнанные из разных стран: русские, французы, поляки.
3 января 1944 года (дата подтверждена архивными данными) в сговоре с группой русских работников Шура совершает побег. В тот день с невесткой хозяев Эрной, как обычно, повезли в город бидоны с молоком. Девушка сбежала, когда Эрна ушла оформлять талоны на продукты.
Днем она спокойно пробиралась по городу и окрестностям, выручало знание немецкого языка. Ночью пряталась от патруля. В районе села Островинька близ Шарфен-Визэ ее задержали и отправили в ближайший концлагерь для гражданских лиц, где пробыла три месяца.
Этого времени оказалось достаточно, чтобы пройти круги ада: ее избивали, пытаясь выудить сведения о, якобы, имеющихся связях с подпольной группой советских военнопленных и угнанных граждан. Шура в ответ твердила, что заблудилась во время прогулки по городу.
Барак, в котором жила, был полон людей разного возраста, истощенных, умиравших на глазах.
- Мы ходили по трупам, которые складывались во дворе как бревна. Один раз в несколько дней приезжали грузовые машины и увозили их,- вспоминает Александра Фоминична. - Выполняли самую разнообразную работу, после которой некоторые узники ползли до своего места ночлега. Еду себе добывали в мусорных ямах, вырытых вдоль колючего ограждения. Эмоций никаких не было, всеми владело одно желание: выжить, но и в таких страшных условиях люди старались сохранить человеческое обличье. Помогали друг другу, ухаживали, поддерживали морально.
В лучшем положении были французы, которым разрешалось получать посылки, да и отношение к ним отличалось: в нас не видели людей.
Неизвестно, сколько протянула бы девушка, если бы ее не вернули бывшим хозяевам. Все то время, что Шура находилась в концлагере, проверялись ее данные. Узнав о местонахождении бывшей няни, семья фермера выразила готовность простить побег и вызволить ее из лагеря. Возвращению старшей подруги больше всех радовалась малышка Бригиттхен, просившая отныне не исчезать.
В семье фермера Шура прожила до наступления советских войск. Знакомый офицер предупредил хозяев, что русские скоро войдут в Восточную Пруссию, начнутся бои и поэтому надо подумать о переезде в безопасное место.
перед отправкой на родину Шуру Коваленко и других работников фермы подвергли допросу в военной комендатуре. Советские офицеры расспрашивали обо всем дотошно, но вежливо, а затем помогли оформить проездные документы. Эшелон, в котором предстояло проделать путь домой, был загружен полностью: вместе с освобожденными гражданами возвращались и раненые. Не всем пассажирам этого поезда было суждено вернуться живыми: состав подорвался на мине.
Пару месяцев провалялась Шура в лазарете, устроенном на немецкой территории. Девятнадцатилетней девушке грозила слепота, осколки поразили веки. Чудо сотворили медики, вернувшие ей зрение и, наверное, помогло желание увидеть брата и свой дом.
Радость встречи с родным городом и домом, оказавшимся в сохранности, омрачило известие о пропаже Жени. Никто из соседей и знакомых не мог сообщить что-либо о судьбе мальчика.
Брат и сестра встретятся спустя двадцать пять лет после окончания войны.
тот победный сорок пятый год Шура Коваленко училась жить заново. Устроилась кладовщицей на станкостроительный завод «Коммунар», находившийся неподалеку от ее дома. Однажды к ней подошел начальник одного из цехов, в котором она признала мужчину, прятавшегося на крыше свинарника от немцев. Он взял ее под свою опеку: оформил секретарь-машинисткой, затем похлопотал о переводе в отдел кадров, в свободное от смены время обучал премудростям работы кадровика.
В декабре 1946 года Шура вступила в комсомол.
- Кто-то из членов заводского комитета комсомола поинтересовался, по своей воле уехала в Германию или меня принудили? И как только прозвучал вопрос, тут же повскакивали с мест знавшие меня парни и девушки. Они встали на защиту, заявив, что есть среди них свидетели того, как меня вели на железнодорожный вокзал,- вспоминает собеседница.
Комсомольский билет голубого цвета бережно хранится в семейном архиве, как и другие документы из ее далекой молодости. Среди них свидетельство о регистрации брака с человеком, с которым Александра Фоминична отметила в октябре прошлого года 60 - летие совместной жизни.
моменту их встречи на танцах в клубе завода «Коммунар» за плечами старшего сержанта Режапа Хусаинова были фронтовые дороги от Смоленска до Кенигсберга, за два дня до освобождения которого он получил тяжелейшее ранение. Оно и сейчас, спустя шесть десятилетий, напоминает о себе ноющей болью в непогоду и заставляет удивляться контролеров в зоне досмотра в аэропорту.
-Это голос войны,- говорит ветеран, когда при пересечении магнитного металлоискателя звенит загоревшаяся кнопочка. Реагируют осколки, оставшиеся в теле.
Молодому фронтовику светила демобилизация по состоянию здоровья, а он упорно рвался в свою часть, к однополчанам, продолжать службу. И добился - таки своего, как это уже бывало в его жизни. Упрямство помогло ему, семнадцатилетнему мальчишке, второкурснику Ошского педагогического училища, в 1942-м году уйти защищать родину.
В очередной раз, обивая порог горвоенкомата, он заявил прогонявшему его капитану Савину, что добьется направления на фронт любым способом. Ему выдали документ, в котором была изменена дата рождения: Режап стал «взрослее» на один год. И когда мама, изумленная повесткой о призыве в армию, попыталась оставить сына, он уговорил не делать этого. Весомым аргументом стал его вопрос:
- Ты хочешь тюрьмы сыну за подделку документа и позора для семьи или гордиться тем, что он защищает родину?
Капитан Савин, с которым призывник увиделся перед отъездом в Москву, на курсы молодого бойца, наказал:
- Ты обязан вернуться живым и показаться мне.
Военные версты Режап Муминович прошел в пехотных войсках. Победу встретил в составе первого батальона 378 стрелкового полка 343 -й гвардейской дивизии, фронтовой путь которой завершился на территории Германии.
братный путь домой растянулся на целых пять лет. Части дивизии перебросили на Украину, где было неспокойно. Полк Режапа Хусаинова охранял склад 2-й воздушной армии в городе Лубны, в клубе которого он встретил Шуру.
О любви чернобрового красавца из среднеазиатского киргизского городка к голубоглазой местной жительнице, кажется, знал весь первый взвод. Однополчане, соскучившиеся по мирной жизни, с пониманием и бережно относились к его чувствам. Сам командир, капитан Николай Андреевич Бубнов, благословил его на бракосочетание. Через год, в 1949 году, Режап демобилизовался. Еще год спустя супруги Хусаиновы приняли решение уехать в Ош.
Узбекская родня тепло встретила невестку-украинку. Свекровь стала лучшей подругой и мамой Александры Фоминичны. Они прожили рядом сорок лет, и последние дни свои Унарифа-апа провела в семье среднего сына Режапа.
В первые же дни приезда Режап поспешил выполнить обещание, данное работнику горвоенкомата. Савин, теперь уже майор, встретил его радостно и признался, что ему не давало покоя чувство вины за то, что, зная о несовершеннолетии парня, помог ему уйти на фронт.
- Зато далеко от дома нашел свою судьбу,- заметил он, узнав о женитьбе Режапа.
покойно, без потрясений потекла мирная жизнь. Александра Фоминична долгие годы работала в отделе кадров городского коммунального хозяйства, перед пенсией - в бюро похоронных услуг. Режап Муминович, окончив Ташкентский госуниверситет, 40 лет занимался преподавательской деятельностью в школах Оша, много лет являлся директором школы имени Хамзы.
Незаметно календарь отсчитал шесть десятилетий, проведенных четой Хусаиновых вместе. Главе семейства уже 84 года, супруге его - 82. Пятеро дочерей подарили 18 внуков и 7 правнуков.
- Иной судьбы я не желал бы,- говорит Режап Муминович, глядя на жену по-прежнему влюбленными глазами.
- Они словно единое целое,- добавляет дочь Гульнара.- Стоит папе задержаться где-то, мама начинает искать его, и наоборот. Чутким отношением друг к другу они нам показывали, какая атмосфера должна быть в семье.
Любящие дети и внуки стремятся оградить стариков от трудностей, но от бездушия чиновников не уберечь. Есть проблема, которую уже два года супруги Хусаиновы не могут решить. По закону нашей республики узники фашистских концлагерей приравниваются к ветеранам Великой Отечественной войны. Все необходимые документы для получения Александрой Фоминичной удостоверения, дающего право на многие льготы, сданы. Видимо, на какой-то инстанции в госорганах бумаги застряли, и нужен толчок со стороны вышестоящих организаций. Журналисты «Эхо Оша» обращаются к мэру города с просьбой помочь в решении этого вопроса. Учитывая преклонный возраст героини нашей публикации, хотелось бы, чтобы она наравне с другими ветеранами успела ощутить заботу государства.
У Александры Фоминичны есть мечта, вполне, осуществимая, на наш взгляд. Ей хочется разыскать в Германии и увидеть свою воспитанницу Бригиттхен, которой, по примерным подсчетам, должно быть около 70 лет. Уже дано задание внукам связаться с известной российской телепередачей «Жди меня», теплится надежда, что сумеет она помочь ошанке.
- Интересно узнать, как сложилась ее судьба и семьи, принявшей меня и спасшей от гибели в концлагере,- говорит бывшая узница.
Встречу с Бригиттхен, оставшуюся в памяти маленькой немецкой девочкой, она воспринимает как нечто большее, чем желание удовлетворить любопытство. Это стало бы свиданием с человеком из далекой юности, эпизодом жизни, поначалу подкинувшей горькие испытания, но позже вознаградившей за них большой любовью и спокойной старостью рядом с мужем и потомками. В этом и заключается, наверное, счастливый поворот судьбы. Ее судьбы.
Светлана Гафарова.
Фото Алексея Осокина.
